приходили ему в голову. Накануне вечером он был раздосадован тем, что Эд вытянул из него обещание, но теперь он испытывал облегчение.
Он потянулся и зевнул. Добрый плотный завтрак — вот, в чем он сейчас нуждался. После этого он поговорит с Самантой, поставит все точки над «i» — скажет ей, что он на секунду потерял голову или что- нибудь в этом роде, — и они отправятся в путь. Он быстро оделся и прошел в кухню.
Сощурившись от яркого солнечного света, вливавшегося с улицы сквозь большое окно, он с удивлением обнаружил Эда, возившегося у плиты. Огляделся кругом, ощутив странное облегчение от того, что нигде не видел Саманты.
— Где наша юная фея?
Эд повернулся к нему. Его лицо было перепачкано в муке, а рубашка и штаны были в масляных пятнах.
— Откуда я знаю? Теперь она мстит тебе, а я попал между двух огней. Мне кажется, она ускакала еще до того, как мы встали, и, по всей видимости, не собирается возвращаться прежде, чем мы изведем тут друг друга.
Он швырнул кусок бисквитного теста на противень, и тот прилип, должно быть, навсегда.
Макс почесал в затылке. Сегодняшний завтрак не обещал быть добрым и плотным, но, по-видимому, другого он и не заслужил.
Эд бросил ложку в раковину, и она громко звякнула о тарелки, не вымытые Самантой.
— Он ее целует, а расплачиваюсь я, — проворчал Эд. — Может быть, если бы я его застрелил на месте, я бы получил приличный завтрак.
— Я пойду найду ее и поговорю с ней…
— Оставь девочку в покое. Бери стул и сиди спокойно на своей заднице, пока я попытаюсь приготовить что-нибудь, что не застрянет у нас в глотках.
Прошло уже два часа с восхода солнца, и Саманта знала, что либо мужчины уже позавтракали, либо они сидят за столом голодные и дожидаются ее. В любом случае в их желудках сейчас творится черт знает что. Пришпорив свою гнедую, она направилась к дому. Во дворе она увидела шерифа, в одиночестве сидевшего на крыльце. Усы, щекотавшие ее нос накануне вечером, топорщились над кривой ухмылкой.
— Доброе утро, Саманта.
— Доброе утро, шериф, — ответила она, слезая с лошади и подходя к нему с независимым видом, высоко подняв голову.
— Где вы были?
— Мне нужно было навестить кое-кого из моих друзей.
Он от души расхохотался.
— Вы мстительная женщина. Завтрак, который приготовил ваш отец, уляжется у меня в животе не раньше, чем через месяц.
— Может быть, в следующий раз вы будете осторожнее.
— Вы хотели этого поцелуя не меньше моего.
— Не обманывайтесь на этот счет.
Она поднялась по ступенькам на крыльцо и попыталась пройти мимо Макса, но он придержал ее за лодыжку.
— Твой отец вчера вечером добился от меня обещания.
Она не смогла найти в себе силы, чтобы посмотреть на него.
— Обещания?
— Обещания, что в дороге я не воспользуюсь вашей доверчивостью.
— А вы всегда делаете так, как вам говорят?
— Большей частью, да.
— И что, если я скажу, чтобы вы меня больше никогда не целовали?
— Вы хотите этого не меньше, чем я, — помедлив, ответил он.
Она отвела взгляд от его магических голубых глаз.
— Не всегда то, что мы хотим, для нас лучше всего. Я надеюсь, вы сдержите ваше обещание.
Он встал.
— Я так и собираюсь сделать. Итак, все упаковано. Мы отправляемся, как только вы будете готовы.
Саманта через дверь посмотрела на своего отца, сидевшего в кресле у камина. Будет ли она когда- нибудь действительно готова? От навернувшихся слез у нее перехватило в горле. Пора ехать. Пора прощаться. Она оглянулась на шерифа.
— Не могли бы вы…
— Я прикреплю к вашему седлу скатку с вашей постелью и буду ждать вас во дворе.
Саманта толкнула сетчатую дверь и вошла в дом. Отец поднял на нее повлажневшие глаза.
— Уже пора? — спросил он.
— Да.
Она взяла его за руку.
— Мне будет… — произнесла она прерывающимся голосом, — мне будет тебя очень не хватать.
Он встал с кресла и обнял ее. Она прижалась лицом к широкой, такой родной груди, пытаясь сдержать себя, чтобы не разрыдаться.
— Я горжусь тобой, Сам. Ты приняла правильное решение.
Саманта подняла на него глаза и улыбнулась. Его благословение каким-то образом все упростило.
Он крепко поцеловал ее в лоб и повернул лицом к двери.
— А теперь, видишь того парня в серой шляпе?
Она посмотрела на шерифа, который ждал ее в седле во дворе перед домом.
— Ты полегче с ним, Сам. И ты можешь ему доверять. Он доставит тебя в целости и сохранности.
Отец проводил ее до лошади. Пока она садилась в седло, шериф Баррет обменялся с Эдом Джеймсом рукопожатием, — и они сказали друг другу несколько слов. Саманта была слишком далеко, чтобы слышать их разговор. Затем шериф пришпорил свою лошадь и направился в сторону гор, видневшихся вдали. Саманта устремилась за ним в сопровождении вьючного мула.
Она последний раз посмотрела на отца, стоявшего на крыльце и махавшего им рукой. На глаза навернулись слезы. Жребий был брошен. На этот раз она будет следовать не зову сердца, а голосу рассудка и надеяться на лучшее.
Глава восьмая
Саманта медленно соскользнула со спины своей лошади. Весь долгий день они провели в седле, и теперь во всем теле она чувствовала невероятную усталость. Они остановились у какого-то ручейка. Пока ее лошадь пила, она смочила тряпку в холодной воде и протерла себе лицо, шею и руки. Начало смеркаться. Они были в пути более десяти часов.
Саманта подняла голову и увидела, что Баррет набрал из ручья полную шляпу воды и вылил себе на голову.
— Проголодались? — спросил он.
— Мне кажется, я готова съесть вашу лошадь.
Чуть заметная улыбка тронула его губы.
— Я разведу костер.
Она наблюдала, как он разводит костер, и гадала, удастся ли ей разговорить шерифа. Пока за всю дорогу они обменялись лишь парой фраз. Она встала и пошла к мулу, чтобы достать провизию и посуду.
— Как насчет гороха и сладких бобов? — спросила она. — Подойдет?
