призвал меня к осторожности и пожелал удачи.
Около полудня на углу остановилась красная пожарная машина. За рулем сидел молодой парень, а пассажиром оказался мужчина лет пятидесяти, больше похожий на полицейского, чем на пожарника. Но у него были шрамы от ожогов на руках и на щеке. Он представился капитаном Морреем и спросил меня, в чем дело.
– Нужно осмотреть выходы дома 1149 по Шестнадцатой улице, – сказал я.
– Но мы уже там были на прошлой неделе.
– Пройдемся вместе еще раз. Он пожал плечами.
– В доме все в образцовом порядке. Там очень хороший управляющий.
– И все – таки посмотрим.
– Можно мне задать вопрос?
– Да.
– Указание об осмотре исходит свыше, не так ли?
– Похоже на то.
Моррей усмехнулся и кивнул.
– Понятно. Как будем действовать?
– Как обычно. Ничего, что могло бы насторожить управляющего и жильцов.
– Не беспокойтесь. Мы часто проводим такие проверки.
Мы подъехали к дому 1149. Никто не обратил на нас внимания, видимо, полицейские и пожарные были частыми гостями на этой улице. Управляющий, пожилой итальянец, весьма гордившийся своей должностью, казалось, был в восторге от подобной инспекции. Он провел нас по всему зданию, расписывая чистоту и безопасность, и буквально засиял, когда Моррей поставил в своем списке крестик напротив номера его дома.
На эту комедию пришлось ухлопать два часа, однако я успел увидеть все, что хотел: один лифт обслуживал четыре этажа, а снаружи к стенам дома прилепились железные пожарные лестницы. Я взобрался по одной из них и заглянул в окно квартиры Миннера. Хозяина не было дома. На кухонном столе стояли две пустые бутылки из-под виски и четыре стакана.
Моррей сделал запись в своем журнале, задал несколько обычных вопросов и мы вышли.
В машине он спросил меня:
– Довольны?
– Да, благодарю.
– Могу ли я для вас сделать что-нибудь еще?
– Пока нет. Куда вы сейчас направляетесь?
– Назад на дежурство. Вас куда-нибудь подбросить? Я назвал адрес. Это было недалеко.
На Грэтхен Ларк была свободная, до колен, блуза, испачканная красками. В левой руке она держала палитру, в зубах зажала кисть, а правой рукой открывала мне дверь.
– Вот это неожиданность, Тайгер.
Блуза была застегнута только на две средние пуговицы, и я понял, что под ней больше ничего нет.
– Богема до мозга костей. Это мне нравится.
Грэтхен смущенно улыбнулась, оглядела себя, не зная, куда девать руки. В конце концов, она отбросила локтем волосы с лица и жестом пригласила меня войти.
– Не смотри на меня. Я не ждала гостей.
– Ты выглядишь потрясающе.
Грэтхен бросила на меня через плечо уничтожающий взгляд.
– Мужчины!
Она вымыла кисть в скипидаре, вытерла ее и положила рядом с мольбертом.
Я посмотрел на портрет. Бертон Селвик выглядел настоящим британским львом – гордым, полным достоинства, с энергичным взглядом и решительным подбородком.
– Тебе нравится?
– Он выглядит немного переутомленным.
Грэтхен отступила назад, нахмурившись, посмотрела на портрет, передвинула мольберт к свету и задумчиво кивнула.
– Ты прав. Это моя ошибка. Я имею некоторую склонность к натурализму. Как думаешь, стоит продолжать?
– Боже мой, я не художник. Но раз портрет предназначается жене, я бы его немножко приукрасил.
– Неплохая идея.
– Как он себя чувствует?
– Гораздо лучше.
– Что же с ним такое случилось?
– Я говорила, у Селвика язва желудка. В прошлом году ему удалили камни из желчного пузыря. Лечиться как следует ему некогда. Он – ходячая аптека… Если ты не против, я сейчас переоденусь.
– По мне так даже лучше, – сказал я с усмешкой.
– Развратник.
Она состроила гримасу и скрылась в спальне.
Рядом с креслом, в котором позировал Селвик, стоял стол, а на нем – коробка. Я приподнял крышку. Это была аптечка Селвика: около дюжины флаконов и упаковок с пилюлями, таблетками и капсулами.
Она вышла из спальни в юбке и свитере, благоухая смесью скипидара и французских духов.
– Понимаешь, что я имела в виду? – сказала она, указав на коробку. – Он сидит и ест их как конфеты.
– Врачи знают, что делают, – сказал я.
Она потуже затянула пояс и разгладила юбку на бедрах.
– Раньше я была медсестрой. – Она рассмеялась. – Забавно, мне всегда хотелось все испытать. Но меня надолго ни на что не хватает.
– Следует как-нибудь попробовать выйти замуж. Это тебе наверняка больше понравится.
– Может быть, позже. Тайгер. Хотелось бы узнать жизнь, прежде чем встать за мойку с грязной посудой. – Она повернулась на вращающемся табурете. – Итак, что будем делать? Сегодня суббота, и я голодна. Намек ясен?
– Пойдем, поедим, – сказал я.
– Куда?
– Ну, в тот ресторан, с экзотическим меню.
– О, туда, где мы были последний раз?
– Днем там нет представления, но еда хорошая.
Делл еще не пришел, и в ресторан нас впустил Джо Соун. Он широко улыбнулся и, посмотрев на Грэтхен, одобрительно присвистнул. Соун занимался укрывательством краденого, но, кроме того, охотился за торговцами наркотиками. Особую ненависть он питал к героину, от которого умерла его жена. Он убил «толкача», поставлявшего ей наркотик, и еще не насытился местью. Соун был на очень хорошем счету у полиции и ему многое прощалось.
Джо передал нас официанту и порекомендовал, что заказать. Когда мы уже
