– Это верно.
Рондина наклонилась и прильнула к моим губам. Халат сполз, и я ощутил ее у своей груди.
Мной овладело прежнее волнение, и я понял, что не смогу ему противиться. Но меня выручила сама Рондина: она вдруг застыла и попыталась высвободиться из моих объятий. В глазах ее появился страх и еще что – то… Я отпустил ее, и она натянула халат на плечи.
– Мне очень жаль… правда… – задыхаясь, сказала она.
Мне не оставалось ничего другого, как усмехнуться. Комедия зашла слишком далеко. Чертовски удачный новый поворот, но на основе старого фокуса. Только удивительно, что она не попыталась вытащить у меня пистолет.
Я встал, взял шляпу и плащ и с улыбкой сказал ей:
– Скоро, Рондина, тебе придется заплатить за все. А пока оставайся.
Идя к двери, я чувствовал на спине ее взгляд и понимал, что представляю собой сейчас прекрасную цель, но знал также, что она не осмелится выстрелить.
Дождь лил потоками. Все проезжающие машины были заняты, и я пошел пешком. Последний раз на этом пути у меня оказалось несколько незваных провожатых, двух из которых я застрелил. Дойдя до Бродвея, я совсем промок и зашел в бар обсушиться и согреться, а через полчаса сел в такси и отправился в отель.
Я постучал в дверь своего номера, где меня ждал Туми. Никто не ответил. Решив, что он заснул, я открыл дверь своим ключом, вошел, зажег свет и увидел, что Туми лежит на кровати лицом вниз. Но он не спал. В затылке его виднелось маленькое отверстие, а по простыне расплылось большое красное пятно. Тело было еще теплым.
Хорошая работа, Рондина, подумал я. Спички с адресом отеля, которые я неосмотрительно оставил у тебя на столе, звонок убийце по имени Видор Чарис, меткий выстрел из пистолета с глушителем в приоткрытую дверь – и дело сделано. Если не считать одного момента. Убийца не мог видеть лица жертвы, потому что Туми лежал лицом вниз. Это была моя комната.
Бедняга Туми.
12
Телефонист в отеле – пожилой болезненный мужчина – сказал, что не так давно звонили и спрашивали номер моей комнаты. Он дал номер и уже собирался соединить, как повесили трубку. Портье тоже не смог сообщить ничего интересного: он весь вечер был занят и не заметил, кто входил в отель и выходил.
Я вернулся в комнату, обыскал ее, но ничего особенного не нашел.
Правда, в кармане пиджака Туми лежали два письма, пересланные мне из прежнего отеля. В первом сообщалось, что к ним прибыл мой чемодан из Мехико, а второе исходило от немецкого хирурга, специалиста по пластическим операциям. Тот заявлял, что изображенная на снимке женщина никогда не была его пациенткой, но он ее знал – это Рондина Лунд, с которой он познакомился еще во время войны. Кажется, она умерла, но это ему известно только по слухам.
Что ж, я мог проинформировать его точнее.
Первый мой звонок был Мартину Грэди, второй – Томасу Уотфорду. Последний хотел, чтобы я дождался приезда его людей, но я отказался, сказав, что позвоню позже, чтобы узнать подробности и описание пули, после чего повесил трубку. У меня не было времени заниматься полицейской рутиной. К тому же в дело вмешался Рэндольф, что грозило массой ненужных осложнений.
Я уложил свои вещи, спустился вниз и расплатился, а через три квартала вошел в маленький отель для коммивояжеров ров и снял номер на имя Фрэнка Уилсона из Мемфиса, штат Теннесси.
Несмотря на поздний час, я позвонил Стефану Мидросу и поднял его с постели.
– Слушаю, – сердито ответил он.
– Говорит Тайгер. Простите, что разбудил вас, но дело очень важное.
– Не беспокойтесь, все в порядке.
– Мне не хотелось бы ни с кем входить в контакт, поэтому прошу вас сделать для меня одну вещь.
– Разумеется.
– Вы знаете, как связаться с Грегори Гофта?
– Он сейчас дома. Я недавно разговаривал с ним.
– Хорошо. Пусть узнает для меня адрес Алексиса Минера. Это сотрудник иностранного посольства.
– Миннер не только сотрудник посольства, – прервал меня Мидрос – Он очень опасен.
– Знаю. Если его теперешняя работа – маскировка, значит, он действует не один, а в контакте с другими людьми. Может быть, Миннер и есть то звено, которое я ищу.
– Я помню этого человека по Венгрии, – сказал Мидрос. – Он неразборчив в средствах, но в данный момент, как сотрудник посольства, пользуется правом дипломатической неприкосновенности, так что самое большее, что можно сделать – объявить его персоной нон грата и выслать из страны.
– Можно сделать и кое – что другое.
– То есть?
– Похоронить его здесь. Мидрос промолчал.
– Желаю вам успеха, сэр. Я постараюсь помочь, чем могу. Сейчас же передам вашу просьбу.
– Позвоню позже, – сказал я и повесил трубку. Необходимо было поспать. Я запер дверь номера, задернул занавески и упал на кровать.
В десять утра я встал под душ, потом побрился, оделся и позвонил Стефану Мидросу. Без всяких вступлений он дал мне адрес Алексиса Миннера.
– Шестнадцатая улица, дом 1149, над итальянским магазином деликатесов. Дом имеет четыре выхода: на улицу, крышу и два через подвал, в боковые переулки. Гофта просил об осторожности. Этот человек – ас в своем деле.
– Я тоже.
– Вам нужна помощь?
– На этой стадии нет. О дальнейшем сообщу.
– У нас большая организация, мистер Манн. Мы действуем неофициально, но вы можете доверять нашим людям: у них большой опыт в подобных делах.
– Благодарю. Я ценю это предложение, но не считаю нужным подключать ваших людей. Они вам еще понадобятся.
– Понимаю.
Я положил трубку, убедился, что запомнил адрес, сунул пистолет в кобуру, потом взял плащ, шляпу и отправился на первую инспекцию.
Дом был средней руки. Его недавно обновили, чтобы сохранить высокие цены на квартиры. Я обошел квартал и выяснил, что здесь преимущественно живут славяне, немцы и итальянцы, а затем позвонил Чарли Корбинету, но прежде чем успел сообщить свою просьбу, он сказал, что со мной желали поговорить Рэндольф и Уотфорд, однако после долгих уговоров ему удалось добиться, чтобы мне предоставили свободу действий. В свою очередь я объяснил, что мне нужен служащий городской пожарной охраны в форме, который провел бы меня по дому под видом инспектора. Я буду ждать этого человека на ближайшем углу через час. Полковник сразу все понял, пообещал посодействовать, а потом
