зуфь костоманскую в 3 р., сукно доброе в 2 р.: да человек его получил суконце в 4 гривны [207]. Известно, что медведники — поводчики забавляли публику и своими присказами и приговорками, которые объясняли медвежьи действа и служили как бы текстом к этому медвежьему балету. Верно и здесь старинный шутливый иронический ум русского человека не ходил в карман за словом, и беззастенчиво и остроумно выставлял всякие смешные стороны тогдашней жизни. О том, что когда-то представляли ученые медведи, мы можем составить понятие из одного газетного объявления, относящегося к половине XVIII ст. Оно тем более теперь любопытно, что медведники по распоряжению правительства вместе с последними учеными медведями должны скоро совсем исчезнуть из деревенского общества. В Петербургских Ведомостях 1771 г. от 8 июля было напечатано: Для известия: Города Курмыша Нижегеродской губернии крестьяне привели в здешней город двух больших медведей, а особливо одного отменной величины, которых они искусством своим сделал их столь ручными и послушными, что многие вещи, к немалому удивлению смотрителей, по их приказанию исполняют, а именно; 1) вставши на дыбы присутствующим в землю кланяются, и до тех пор не встают, пока им приказано не будет; 2) показывают, как хмель вьется; 3) на задних ногах танцуют; 4) подражают судьям, как они сидят за судейским столом; 5) натягивают и стреляют, употребляя палку, будто бы из лука: 6) борются; 7) вставши на задние ноги и воткнувши между оных палку ездят так, как малые ребята; 8) берут палку на плечо, и с оною маршируют, подражая учащимся ружьем солдатам; 9) задними ногами перебрасываются через цепь; 10) ходят как карлы и престарелые, и как хромые ногу таскают; 11) как леженка без рук и без ног лежит и одну голову показывает; 12) как сельские девки смотрятся в зеркало и прикрываются от своих женихов; 13) как малые ребята горох крадут и ползают, где сухо, на брюхе, а где мокро, на коленях, выкравши же валяются: 14) показывает, как мать детей родных холит, и как мачеха пасынков убирает; 15) как жена милого мужа приголубливает; 16) порох из глазу вычищают с удивительною бережливостью; 17) с неменьшею осторожностью и табак у хозяина из-за губы вынимают; 18) как теща зятя подчевала, блины пекла и угоревши повалилась; 19) допускают каждого на себя садиться и ездить без малейшего сопротивления; 20) кто похочет, подают тотчас лапу; 21) подают шляпу хозяину, и барабан, когда козой играет; 22) кто поднесет пиво или вино с учтивостью принимают и выпивши посуду назад отдавая кланяются. Хозяин при каждом из выше помянутых действий сказывает замысловатые и смешные приговорки, которые тем приятнее, чем больше сельской простоты в себе заключают. Не столько бы вещь сия была смотрения достойна, ежели б сии дикие и в прочем необуздаемые звери были лишены тех природных своих орудий, коими они людям страх и вред наносят; напротиву того не обрублены у них лапы, также и зубы не выбиты, как то обыкновенно при таковых случаях бывает. Все вышепомянутое показывано быть имеет в праздничные дни в карусельном месте противу церкви Николая чудотворца по полудни в 6 часу. Первые места по 25 коп., вторые по 15 коп., а последния по 5 коп. с человека. Смотрители впускаемы будут за заплату наличных денег».
Для нас неоценимо были бы дороги исполненные сельской простоты эти замысловатые и смешные приговорки, если б они дошли к нам прямо от того медведя в саадаке, которым потешался царь Федор Иванович. Но что говорить о старине, когда и современный нам медведь, сохраняющий еще довольно старого, скоро совсем уйдет со сцены, никому не рассказавши своей любопытной истории.
Медвежий бой представлял также самое обычное зрелище во дворце, которое так и называлось дворцовою потехою и устраивалось, конечно, не исключительно для одного только государя, или для одного мужского чина, но вероятно и для всех любопытных и из женского чина. На этом зрелище бывали даже малолетние дети; напр. в 1634 г., в субботу на маслянице пеший псарь Герасим Степанов тешил пятилетнего царевича Алексея Мих. дворовыми медведями и на той потехе медведи на нем псаре кафтан изодрали. Это зрелище было самым любимым и у самого доброго и богомольного царя Федора Ивановпча. Именно по поводу его потех Флетчер описывает подробно и это зрелище… «Бой с медведем, говорит он, происходит следующим образом: в круг, обнесенный стеною, ставят человека, который должен возиться с медведем как умеет, потому что бежать некуда. Когда спустят медведя, то он прямо идет на своего противника с отверстою пастью. Если человек с «первого раза даст промах и подпустит к себе медведя, то подвергается большой опасности: но как дикий медведь весьма свиреп, то это свойство дает перевес над ним охотнику. Нападая на человека медведь поднимается обыкновенно на задние лапы и идет к нему с ревом и разинутою пастью. В это время если охотник успеет всадить ему рогатину в грудь между двумя передними лапами (в чем, обыкновенно, успевает) и утвердить другой конец ее у ноги так, чтобы держать его по направлению к рылу медведя, то, обыкновенно, с одного разу сшибает его. Но часто случается, что охотник дает промах и тогда лютый зверь или убивает или раздирает его зубами и когтями на части. Если охотник хорошо выдержит бой с медведем, его ведут к царскому погребу, где он напивается до пьяна в честь государя, и в этом вся его награда за то, что он жертвовал жизнию для потехи царской». Напротив, мы имеем официальные свидетельства от того же времени, что бойцы всегда получали в награду портище хорошего сукна на кафтан, ценою в 2 р.: это было обычным государевым жалованьем за такую потеху не только в XVI, но и в течении всего XVII ст. В особенных случаях бойцы получали и большую награду. Разумеется и эта награда по нашим понятиям не соответствует подвигу. Но должно заметить, что подвиг ходить одному на дикого медведя в то время едва ли почитался делом необычайным, редким; судя по множеству таких случаев, на одной только царской потехе, он был простым рядовым явлением охотничьей жизни, а потому и ценился в меру своей так сказать повседневной ценности. Большею частью бойцы принадлежали к дворцовому же государеву чину и состояли в ведомстве конюшенного двора при «Ловчем пути» или при царской охоте. Это были псовники, конные и пешие псари и собственно охотники, или ловцы зверей — первые люди Ловчего пути. Из них при царе Михаиле особенно знаменит был пеший псарь Кондратий Корчмин. В 1616 г. в ноябре на большой потехе на дворце вместе с семью товарищами, такими же псарями, на нем медведи изодрали зипун; а в декабре на потехе его медведь измял и платье на нем ободрал. Через год, 1613 г. в генваре, он опять потешал царя медвежьим боем; в феврале 1620 г. опять на потехе бился с медведем. В том же году сентября 11-го вместе с товарищем, тоже псарем, Сенькою Омельяновым, тешил государя на Старом Царевеборисове дворе дворными медведи-гонцами. На этой потехе медведь ему изъел руку, а товарищу его Сеньке изъел голову. В генваре следующего 1621 г. он снова на потехе с четырьмя товарищами — псарями; все они бились с дикими медведями вилами. В феврале того же года, на мясной неделе в середу, как государь тешился гончими и дикими медведи, был на потехе и Корчмин в девятером с товарищами; медведи драли на них кафтаны. В 1622 г. февр. 28, на масляной неделе в четверг, Корчмин опять с братом Иваном и тремя товарищами псарями был на потехе, бился с дикими медведи вилами. В июне 1625 г. он тешил царя тою же потехою в селе Рубцове. В ноябре 1626 г. бился с диким медведем вилами и медведя вилами поставил, да он же в селе Рубцове пред государем на потехе медведя убил рогатиною, за что и получил награду с прибавкою, 5 арш. тафты и 4 арш. сукна. Таким образом Корчмин увеселяет государя, т. е. ходит на медведя в течении десяти лет, а быть может и больше, ибо мы не имеем полных погодных записок об этой потехе.
Другой герой медвежьей потехи, конный псарь Алексей Меркульев, ходит на медведя в продолжении двадцати лет слищком. В 1631 г. в ноябре он получает обычное жалованье, портище сукна в 2 р., за то что на потехе его медведь драл. В 1632 г. февраля 9, на потехе он бился с диким медведем вилами добро, как и товарищ его Петр Молчанов. В 1635 г. в ноябре сам четверг с товарищами он опять бился с дикими медведями добро, в селе Рубцове. В 1636 г. февр. 28, на маслянице на дворце опять вдвоем с товарищем бился вилами добро. В 1646 г. вместе с другими он бился на медвежьей потехе в с. Павловском и в с. Покровском. В феврале 1648 г. он со многими другими бился с дикими медведями на Псаренным дворе. Затем упоминается в чину псарей в 1651 г. В это время он назван уже охотником. Третий псарь Петр Молчанов стаивал на потехе больше тридцати лет 1620–1651 г., четвертый Осип Молчанов около 25 лет.
Не по разу также хаживали на медведя на государевой потехе и многие другие товарищи Корчмина, Меркульева и Молчановых, напр. Сенька Омельянов, 1620–1626 г.; Ивашка Санин, 1620–1626 г.; Афонасий Дмитриев, 1616–1620 г.; Олфер Вараксин 1620; Марко Юрьев, 1621–1627 г.; Степан Ябедин, который в феврале 1620 и 1621 г. перед государем колол дикого медведя рогатиною, а в 1622 г. декабря 31 на потехе медведь изодрал на нем платье; охотник Еремей Теряев, 1646–1650 г; Семен Головцын 1646–1648 г.; Тимофей Неверов в 1649 г. и т. д.
Все это показывает, что служители царского Ловчего пути, охотники, псари, псовники едва ли не все были истыми героями медвежьего поля, и почитали для себя весьма обычным
