86
Сердце пропитывается любовью, словно божественной
солью, которая сохраняет его; отсюда — неразрывная связь
тех, кто любит друг друга с самой зари своей жизни, и
отсюда же — свежесть, присущая давней любви. Любовь
обладает бальзамирующим свойством. Филемон и Бавкида[206]
в прошлом были Дафнисом и Хлоей. В их старости как
бы отражается сходство утренней и вечерней зари.
Миссис Гарт, услышав шаги мужа в коридоре перед вечерним чаепитием, приоткрыла дверь гостиной и сказала:
— А, вот и ты, Кэлеб. Ты уже обедал? (Мистер Гарт выбирал время для еды, сообразуясь прежде всего с «делом».)
— О да, отлично пообедал — холодной бараниной и чем-то еще. Где Мэри?
— Я думаю, в саду, гуляет с Летти.
— Фред еще не приходил?
— Нет. Ты что, опять уходишь, даже не выпьешь чаю? — спросила миссис Гарт, увидев, что муж рассеянным жестом надевает только что снятую шляпу.
— Нет, нет, я просто на минутку выйду к Мэри.
Он нашел ее в дальнем конце сада, где густо росла трава и между двумя высокими грушами висели качели. На голову она повязала розовый платок, слегка надвинув его на глаза, чтобы прикрыть их от лучей закатного солнца. Мэри сильно раскачивала качели, и Летти отчаянно визжала и смеялась, взлетая вверх.
Заметив отца, Мэри тотчас же направилась ему навстречу, сдвинув на затылок розовый платок и еще издали невольно просияв радостной, полной любви улыбкой.
— А я искал тебя, Мэри, — сказал мистер Гарт. — Пройдемся немного.
Мэри ничуть не сомневалась, что у отца есть для нее какие-то новости: трагический излом бровей и сдержанная нежность, звучавшая в его голосе, служили признаками, которые она научилась распознавать еще с тех пор, когда была не старше Летти. Она взяла его под руку, и они повернули к ореховым деревьям.
— Не так-то весело тебе будет дожидаться, пока ты сможешь выйти замуж, Мэри, — сказал отец, глядя не на нее, а на конец своей трости.
— Вовсе нет, отец, я не намерена грустить, — со смехом ответила Мэри. Я не замужем уже больше двадцати четырех лет и вовсе не печалюсь. Думаю, теперь мне меньше осталось ждать. — Затем, после небольшой паузы, она спросила уже более серьезным тоном, пытливо заглянув отцу в лицо: — Ты ведь доволен Фредом?
Кэлеб сжал губы и благоразумно отвернулся.
— Нет, правда, отец, в прошлую пятницу ты его сам хвалил. Ты сказал, что он знает толк в лошадях и коровах и что у него хозяйский глаз.
— Я в самом деле так говорил? — не без лукавства спросил Кэлеб.
— Да, я все это записала, поставила дату, anno Domini[207] и так далее, — сказала Мэри. — Ты же любишь, чтобы записи велись как следует. И потом ты ведь и впрямь не можешь на него пожаловаться, отец, он так почтительно к тебе относится, а уж характер у него — лучше не сыщешь.
— Вот-вот, я вижу, ты непременно хочешь мне внушить, что он завидная партия.
— Вовсе нет, отец. Я люблю его совсем не за то, что он завидная партия.
— За что же?
— Ох, да просто потому, что я его всегда любила. Ни на кого другого я не буду с таким удовольствием ворчать, а это не последнее дело, когда речь идет о муже.
— Стало быть, ты окончательно решила, Мэри? — спросил Кэлеб, снова став серьезным. — И никакие недавние обстоятельства не вынудили тебя передумать? — За этим туманным вопросом скрывалось весьма многое. — Ведь лучше поздно, чем никогда. Идти наперекор сердцу не следует — твой муж от этого не станет счастливым.
— Мои чувства не изменились, отец, — спокойно ответила Мэри. — Пока Фред относится ко мне, как прежде, и я буду относиться к нему так же. Я думаю, ни он, ни я не могли бы обойтись друг без друга или полюбить кого-нибудь другого, с каким бы восхищением к нему ни относились. Это было бы для нас таким потрясением — словно весь мир перевернулся и все слова изменили свое значение. Нам еще долго придется ждать, но ведь Фреду это известно.
Кэлеб снова помолчал, он остановился и, ничего не говоря, тыкал тростью в поросшую травой дорожку. Затем с душевным волнением произнес:
— У меня есть кое-какие новости. Что бы ты сказала, если бы Фреду предложили переехать в Стоун- Корт и вести там хозяйство?
— Да как же такое возможно, отец? — с удивлением спросила Мэри.
— Он станет управляющим своей тетки, миссис Булстрод. Бедная женщина была у меня нынче и слезно просила меня согласиться. Ей очень хочется помочь мальчику, а для него это, пожалуй, заманчивое предложение. Поднакопив деньжат, он сможет мало-помалу выкупить ферму, а хозяин из него получится хороший.
— Боже мой, как Фред-то будет рад! Просто не верится.
— Да, но вот в чем тут загвоздка, — сказал Кэлеб, многозначительно качнув головой. — Я должен взять это на свои плечи, на свою ответственность, за всем приглядывать, а твою мать все это опечалит, хотя она, наверное, ни словечка не скажет. Так что пусть уж он постарается.
— Тогда, может быть, не нужно, отец? — сразу погрустнев, сказала Мэри. — Кто станет радоваться удаче, если она достается такой ценой, ведь у тебя и без того забот хватает.
— Нет, что ты, девочка, для меня работа только удовольствие, лишь бы твоя мать не огорчалась. Да к тому ж, если вы с Фредом поженитесь, — голос Кэлеба еле заметно дрогнул, — Фред остепенится, станет бережливым, а ты ведь у нас умница — вся в мать, а в чем-то на свой женский лад пошла и в меня, — ты сумеешь держать его в руках. Он вот-вот должен прийти, поэтому-то я хотел сперва все рассказать тебе. Я думаю, тебе будет приятно сообщить ему такие новости. А потом и я с ним потолкую, и мы обсудим все ладком.
— Ах, отец, какой ты добрый! — воскликнула Мэри и обвила руками его шею, а Кэлеб тихо склонил голову, радуясь ласке дочери. — Хотела бы я знать, другие девушки тоже считают, что лучше их отцов нет никого на свете?
— Вздор, девочка: муж будет казаться тебе еще лучше.
— Это невозможно, — возразила Мэри, вновь возвращаясь к привычной шутливости. — Мужья относятся к низшему разряду людей, и за ними надо строго присматривать.
По дороге к дому их догнала Летти, и когда они втроем приблизились к дверям, Мэри заметила стоявшего у калитки Фреда и пошла ему навстречу.
— Ах, какой на вас изысканный костюм, расточительный молодой человек! сказала Мэри, обращаясь к Фреду, который в знак приветствия с шутливой торжественностью приподнял шляпу. — Вы совсем не учитесь бережливости.
— Вы ко мне несправедливы, Мэри, — сказал Фред. — Да взгляните хоть на края этих обшлагов! Лишь усердно прибегая к щетке, мне удается сохранять приличный вид. Я в неприкосновенности храню три костюма — один для свадебного торжества.
