Мистер Брук дожил до глубокой старости, и его имение унаследовал сын Доротеи, который мог бы представлять в парламенте Мидлмарч, но отказался, решив, что, не связывая себя таким образом, он приобретет больше прав на независимость мнений.
Сэр Джеймс до конца своих дней считал второй брак Доротеи ошибкой; да и не он один — в Мидлмарче было принято так считать и рассказывать представителям молодого поколения, как Доротея, будучи девицей редкостных достоинств, сперва вышла замуж за хворого священника, по возрасту годившегося ей в отцы, а через год с небольшим после его смерти отказалась от имения, чтобы приобрести такой ценою право выйти замуж за его кузена, годившегося ему по возрасту в сыновья, не имевшего ни гроша за душой и к тому же неблагородного происхождения. Те, кто не был знаком с Доротеей, выслушав все это, обычно приходили к заключению, что если бы она была «хорошей женщиной», то не стала бы выходить замуж ни за того, ни за другого.
И в самом деле, оба эти столь важные в ее жизни поступка не блистали благоразумием. Но только так сумело выразить свой протест благородное юное сердце, возмущенное несовершенством окружающей среды, а в таких коллизиях великие чувства нередко оборачиваются ошибками, а великая вера заблуждениями. Ибо даже самые сильные натуры в огромной мере подвержены влиянию того, что соприкасается с ними извне. Тереза нашего времени едва ли сумела бы осуществить преобразование монашеского ордена, точно так же, как новая Антигона не имела бы возможности свершить свой подвиг и пожертвовать жизнью, дабы предать земле тело убитого брата, — отныне уже нельзя излить душевный пыл героическими подвигами такого рода Но мы, люди незначительные, своими повседневными речами и поступками формируем жизни многих Доротей, и судьба той Доротеи, чью историю мы рассказали, еще не самая прискорбная из всех.
Ее восприимчивая ко всему высокому натура не раз проявлялась в высоких порывах, хотя многие их не заметили. В своей душевной щедрости она, подобно той реке, чью мощь сломил Кир,[208] растеклась на ручейки, названия которых не прогремели по свету. Но ее воздействие на тех, кто находился рядом с ней, — огромно, ибо благоденствие нашего мира зависит не только от исторических, но и от житейских деяний; и если ваши и мои дела обстоят не так скверно, как могли бы, мы во многом обязаны этим людям, которые жили рядом с нами, незаметно и честно, и покоятся в безвестных могилах.
Примечания
1
Паскаль Блез (1623–1662) — французский математик, физик и философ. В сочинении «Мысли о религии и о некоторых других вопросах» он рассматривает трагическое противоречие между величием человеческого разума и неспособностью человека противостоять своим страстям.
2
Джереми Тейлор (1613–1667) — английский богослов, сочинения которого славились стилем и строгой логикой.
3
Пиль Роберт (1788–1850) — английский государственный деятель, возглавлявший группу так называемых умеренных тори, выступавших за определенные уступки торгово-промышленной буржуазии при сохранении главенства крупных землевладельцев. Здесь подразумевается речь, которую он, будучи министром внутренних дел, произнес в начале марта 1829 г. (то есть более чем за полгода до начала действия романа) в защиту закона об уравнении католиков в правах, противником чего был ранее.
4
Прозорливый Гукер — прозвище английского богослова Ричарда Гукера (1554–1600), одного из основоположников англиканского вероучения.
5
Сельскшир — вымышленное название графства.
6
Имеется в виду поселившийся в Англии швейцарский богослов Исаак Казубон (1559–1619), в английском произношении — Кейсобон.
7
Гемфри Дэви (1778–1829) — английский физик и химик.
8
Картрайт Джон (1740–1824) — английский политический деятель и памфлетист, активный сторонник избирательной реформы.
9
Вордсворт Уильям (1770–1850) — английский поэт, в описываемую эпоху игравший видную роль в литературной жизни Англии.
