инструмент, он, едва касаясь, одними подушечками пальцев провел по ее спине. Она выгнулась навстречу этой ласке, чувствуя, что сгорает от желания.
– Я схожу с ума.
Он провел пальцем по ее груди, чуть задев напрягшийся сосок. Ей казалось, что вселенная взорвется сейчас тысячью солнц. Она прикоснулась губами к его щеке и дорожкой из поцелуев добралась до мочки уха. Глухой стон страсти вырвался из его груди.
Его пальцы пробежали по пуговицам блузки.
– Ты прекрасна, – прошептал он.
Софи не смогла ничего ответить, потому что в этот момент Сэм схватил губами ее сосок. Голова ее закружилась, и она обхватила его руками, чтобы не упасть. Она чувствовала, как страсть, словно волны жара, накатывает на нее, заставляя тело мелко подрагивать и выгибаться навстречу его ласкам. Выдержать эту пытку было невозможно.
Она быстро расстегнула пуговицы на рубашке Сэма и приложила свою маленькую ладонь к его груди, там, где бешено билось сердце.
– Поцелуй меня!
Дрожащими руками Софи нашла пряжку его ремня и быстро расстегнула.
– Что ты делаешь?!
– Я просто не хочу сходить с ума в одиночку! – прошептала она ему на ухо и осторожно прикусила мочку.
– Я чувствую себя последним негодяем! – задыхаясь сказал Сэм и подхватил ее на руки. – Надеюсь только, что мне хватит терпения донести тебя до кровати.
Софи улыбнулась и поцеловала его в шею, туда, где билась синяя жилка. Он застонал и опустил ее на кровать. Потом быстро освободился от одежды и осторожно накрыл ее своим большим сильным телом.
Софи подалась ему навстречу, мечтая только об одном: ощутить его в себе, заполнить эту мучительную пустоту. Она что-то пробормотала и подняла бедра навстречу ему.
Он вошел в нее одним мощным толчком, и она вскрикнула от острого, как боль, наслаждения.
– Что-то не так? – обеспокоенно спросил Сэм и подался назад.
Софи только помотала головой и крепко прижалась к нему. Она медленно начала двигаться, заставляя Сэма присоединиться к ней.
Каждый раз, проникая в нее, Сэму казалось, что он падает в пропасть, чтобы вознестись к солнцу. С каждым движением солнце становилось все ближе и ближе. Софи застонала и еще плотнее прижалась к нему, пытаясь стать одним целым. Она тоже видела волшебный свет, она стремилась к нему, словно мотылек. Только этот свет нес ей возрождение, а не забвение.
– Я больше не могу! – прошептал ей на ухо Сэм.
Вместо ответа Софи прижалась к его губам в страстном поцелуе, заглушившем их стоны, и выгнулась дугой, отдаваясь ему до последней капли…
Софи пришла в себя лишь несколько мгновений спустя. Сэм приподнялся на локтях над нею и внимательно посмотрел ей в лицо. Она улыбнулась ему и, утомленная, закрыла глаза. Он осторожно провел пальцем по ее щеке и неожиданно обнаружил на бархатной коже влагу. Губы ощутили вкус соли.
– Ты плачешь? – удивленно спросил он.
– Если только от счастья.
– Скажи, ты не раскаиваешься в том, что мы… – Он замялся, не зная, как закончить.
– Что мы были близки? – уточнила Софи.
– Да.
– Если бы ты только знал, как долго я этого ждала! Я пыталась убедить себя в том, что не должна даже думать о том, что мы можем быть близки. Уговаривала себя, что хочу просто помочь тебе. Металась ночами в постели, думая о том, что ты рядом…
Больше они не говорили, потому что у них были дела поважнее.
Рон Чалмерс проснулся в прекрасном настроении. Он любил Копенгаген, город спокойный, уютный и гостеприимный. Датчане – люди сердобольные и доверчивые, и иметь с ними дело чистое удовольствие. Не то что с прижимистыми французами, мнительными итальянцами или занудными немцами. К тому же в Дании весьма снисходительно относятся к человеческим слабостям. Экскурсионная программа Рона не интересовала. У него был свой маршрут, включавший посещение нескольких заведений из разряда тех, что не входят обычно в туристические брошюры и глянцевые проспекты. Разумеется, тащить с собой спутницу он не собирался. В последние два дня Самира вела себя на удивление спокойно и послушно. Что ж, пусть девочка погуляет по городу, полюбуется медными крышами, поглазеет на художественные ценности в музеях, погрустит, глядя на несчастную Русалочку. Деться ей без паспорта и денег все равно некуда. Через неделю они вернутся в Англию, провернут дельце с Дженкинсоном, а потом расстанутся. Дальнейшая судьба гордой ливанки его не интересовала. Сама виновата. Приглашая Самиру в круиз, Рон рассчитывал познакомиться с красоткой поближе и, может быть, даже предложить ей дальнейшее сотрудничество и свою опеку в обмен на вполне понятные уступки. Не захотела – не надо. Он упрашивать не станет. Главное – вывезти ее потом из Великобритании, чтобы не попадалась на глаза папаше. Рон рассчитывал вытащить из англичанина по меньшей мере полмиллиона фунтов. А потом можно будет и уйти на покой. Удалиться в теплую страну, купить виллу на берегу моря и наслаждаться жизнью, не обремененной заботами о хлебе насущном.
Теплоход уже пришвартовался, и клоун Джеки бегал по коридору, предупреждая туристов, что завтракать они будут уже в отеле.
– Самира! – крикнул Рон. И куда она только подевалась?! Могла бы по крайней мере приготовить кофе. Похоже, девчонке все-таки придется преподать урок послушания. Разве женщина не обязана заботиться о мужчине? Похоже, ржавчина равноправия добралась уже и до Востока. Мир катится в пропасть. – Самира!
В дверь постучали.
– Войдите! – раздраженно бросил Рон, доставая из холодильника банку «грольша».
– Мистер Тайлер?
– Да? – Он выпрямился – на порога стоял помощник капитана. – Что такое?
– Здесь представители датской полиции, мистер Чалмерс. Говорят, что у них к вам есть вопросы.
– Какие, к черту, вопросы?! – возмутился Рон, чувствуя неприятный холодок в груди. – У меня экскурсия.
– Боюсь, я ничем не могу вам помочь. – Моряк отступил, а его место занял дюжий малый с соломенными волосами, широким, усеянным веснушками лицом и роскошными усами, придающими ему сходство с моржом. За его спиной маячил незнакомец в строгом костюме, с холодными глазами.
– Инспектор Ларссен. Пожалуйста, оденьтесь, захватите документы и следуйте за нами. – Рыжий кивнул в сторону штатского. – Это Свен Йорнберг из копенгагенского отделения Интерпола.
– Это какое-то недоразумение, – попытался возмутиться Рон без особого, впрочем, энтузиазма. – Я британский гражданин и…
– С британским консулом мы уже связались, – перебил его человек из Интерпола.
– Вы хотя бы позволите мне поговорить с супругой? Или к ней у вас тоже есть претензии?
Ларссен и Йорнберг переглянулись.
– К миссис Тайлер у нас вопросов нет. – Полицейский покачал головой и, подумав секунду, добавил: – Хорошо, у вас десять минут на все.
– Спасибо за любезность, джентльмены. – Итак, о последнем деле им, похоже, ничего не известно. В кейсе у него лежали кое-какие бумаги, отнюдь не предназначенные для глаз следователей, и немалая сумма денег. Оставлять все это Самире он не собирался, но не забирать же с собой? Уничтожить? Не дадут. Разве что выбросить папку с фальшивыми паспортами в окно? Рон уже собирался закрыть дверь, когда в коридоре появилась Самира в сопровождении супружеской пары – молодой симпатичной женщины с рыжеватыми волосами и сурового на вид мужчины.
– Дорогая, мне придется проехать с этими господами. Надеюсь, к обеду вернусь. – Ларссен и Йорнберг на это оптимистическое заявление никак не отреагировали. Может, все еще обойдется, попытался успокоить себя Рон. – Не волнуйся, все будет в порядке. Отдыхай. Сходи на экскурсию. Копенгаген чудесный
