— Красавица заболела! — Рыдая от страха и дрожа, Энни прижалась к Келли; тонкая куртка девочки насквозь промокла, а волосы прилипли к голове. — Она не хочет вставать. Помогите ей!
Келли начала снимать свою куртку, но Брент, опередив ее, набросил на плечи Энни свой пиджак.
— С тобой все в порядке, моя радость? — Брент потянул дочь к себе, и Келли отошла в сторону.
— Со мной все чудесно, папа. — Вырвавшись, Энни потянула Келли за руку. — Нужно помочь Красавице!
— Где она? — спросила Келли, стараясь не выдать собственного беспокойства и чувствуя, как у нее сводит желудок при мысли о страданиях беременной молодой кобылы.
— У ручья, там, где любила гулять со Звездочкой. Келли, я ее не выпускала. Сахарок ходил непривязанным по конюшне и открыл дверь стойла. Пока я ловила и отводила его на место, Красавица убежала. Я старалась поймать ее, но она не подошла ко мне. — Нетерпеливо дернув Келли за руку, Энни увлекла ее к ручью. — Скорее же, мы должны помочь ей!
Беспорядочный рассказ девочки объяснил Келли все. Вечно убегающему Сахарку удалось выбраться из своего стойла, и он начал отпирать другие запоры. Но каким бы образом ни ушла Красавица, сейчас ей нужна помощь.
— Ты больше не пойдешь к ручью. — Схватив Энни за другую руку, Брент повернул ее к себе. — Я сам помогу Келли, а ты переоденься в сухую одежду.
— Энни, дорогая, сходи в офис, вызови Стива и ветеринара, их номера занесены в память, — Келли взглянула на Брента, затем на взволнованную девочку, — потом иди домой и прими теплый душ. — Не посмотрев, следует ли за ней Брент, Келли побежала вниз к ручью, а Энни бросилась к конюшне.
Глядя, как Энни бежит по дорожке, Брент подумал, не пойти ли за ней. Он хотел убедиться, что дочь чувствует себя нормально, но, сделав несколько шагов к дому, остановился. С Энни явно ничего не случилось, ей нужно просто помыться и успокоиться, а потом они поговорят, Келли же, возможно, понадобится его помощь, хотя Брент совершенно не представлял, чем может быть ей полезен Он помчался к ручью, съехал с грязного пригорка и остановился, увидев, что Келли стоит на коленях возле распростертой на земле лошади. Осторожно приблизившись, Брент с опаской посмотрел на подергивавшиеся ноги лошади. Наклонившись над кобылой, Келли поглаживала ее и приговаривала что-то ласковое.
— Она рожает, — сообщила она Бренту, в нерешительности замершему возле нее, и прижала руки к вздымавшемуся боку лошади. — Надеюсь, доктор Хансон уже в пути. Посвети мне, — Келли кивком указала на лежавший рядом фонарь, который неровным светом освещал ее искаженные от страха черты, — и сядь у головы Красавицы. Вот здесь. Поговори с ней и успокой, она боится.
Повиновавшись, Брент поглаживал лошадь по шее и бормотал то, что считал успокаивающими словами. Он смотрел, как Келли подвинулась к крупу лошади, а потом брезгливо отвернулся, увидев, как ее руки исчезли в лоне кобылы. Через минуту Брент снова бросил взгляд в ту сторону. Мокрые волосы прилипли к щекам Келли, ее темные страдальческие глаза безмолвно молили его о помощи.
— Я не могу его вытащить. — Голос срывался от беспомощности и страха.
— Ветеринар скоро будет здесь, — заверил ее Брент, сознавая, что не в силах вмешаться.
— Ждать нельзя.
— Я не могу, — покачал головой Брент. При мысли, что ему придется копаться в лоне лошади, его чуть не стошнило. Ведь он инженер, а не врач!
— Ты просто не хочешь. Если ты ничего не сделаешь, умрет и она, и жеребенок. Брент, мне нужна твоя помощь. Ты должен принять в этом участие. Прошу тебя!
Под напором Келли он уступил и, стиснув зубы, подошел к ней. Следуя инструкциям Келли, он старался не думать о том, где находятся его руки, и проклинал замешкавшегося ветеринара. Ослабевшая кобыла не сопротивлялась, и Брент чуть не вскрикнул от радости, когда ему удалось ухватить за передние ноги жеребенка. Остальное произошло мгновенно, и он вдруг осознал, что сидит в грязи у ручья с мокрым, дрожащим комочком, имеющим нос и ноги. Брента поразило, что у него в руках трепещет новая жизнь.
— Вытри его. — Сняв с себя куртку, Келли бросила ее Бренту, а сама поспешила к Красавице.
Энергично растирая жеребенка, Брент пришел в восторг, когда нежное создание начало тыкаться в него носом. Жеребенок старался согреться возле человеческого тела. Брент прижал малыша к себе, с умилением глядя на крошечные копыта и огромные глаза на изящной головке. В темный дождливый вечер эта крохотная жизнь влилась в мир, готовая к борьбе за выживание, и это он, Брент, помог ей появиться на свет. У Брента защипало глаза, и он быстро заморгал, а потом боль прорвалась наружу потоком жгучих слез, хлынувших по его щекам. Раскачиваясь взад-вперед, Брент прижимал к груди жеребенка, поражаясь захлестнувшим его эмоциям. Он растирал жеребенка, прикрывая его своим телом от дождя. Жеребенок брыкался всеми четырьмя ножками, и его грудь часто поднималась и опускалась. Чистая, захватывающая дух любовь ко всему сущему в мире охватила Брента, и он рассмеялся от счастья. Все потери, вся боль и печаль, которые пережили они с Энни, внезапно забылись перед лицом этой новой жизни. Брент вдруг понял, что ему нужна эта лошадка, он хочет видеть, как она растет, как Энни и Келли тренируют ее. Последние несколько месяцев Брент наблюдал, как Келли учила девочку проявлять терпение к лошадям, и показывала ей, что многого можно добиться добротой и доверием к животному. Она и Бренту внушала то же самое, но он был слишком глуп и не оценил того, что Келли дала и ему, и Энни, и теперь пора честно признаться в этом. Иногда утрата невосполнима, и от этого Бренту не удалось уберечь Энни. Очевидно, Келли это понимала, а ему, чтобы усвоить этот урок, пришлось помочь жеребенку войти в мир. Брент намеревался вычеркнуть Келли и лошадей из их с Энни жизни, и это было бы самой большой его ошибкой, но он надеялся, что все еще можно исправить.
Возглас отчаяния отвлек его от размышлений. Келли склонилась над Красавицей, которая не шевелилась после рождения жеребенка. Брент растерялся, не зная, чем еще помочь ей. Укрепив фонарь на ветке дерева, Келли направила луч света на неподвижную лошадь. Мокрая блузка прилипла к телу Келли, но она не замечала ни этого, ни поливавшего ее холодного дождя. Брент видел, как Келли толкала и понукала молодую кобылу, побуждая ее подняться на ноги, но, как она ни старалась, у лошади хватило сил только приподнять голову. Радость Брента померкла. Он испугался, что они потеряют еще одно животное, но в этот момент жеребенок подпрыгнул у него на руках, и Брент, прижав его к груди, снова растер малыша грубой курткой Келли.
— И с тобой, и с твоей мамой все будет хорошо, — тихо сказал он. Ему казалось, что стоит произнести вслух эти слова, и все обойдется. Сквозь ветви ольховых и кедровых деревьев, росших вдоль берега, Брент заметил в темноте какое-то движение вверх по течению ручья, и тут же свет фар скользнул и замер на склоне. — Почти вовремя, — буркнул Брент с облегчением, когда Стив опустился на колени возле Келли, положив рядом сложенные одеяла.
Вслед за Стивом с пригорка спустился пожилой высокий мужчина с фонарем в одной руке и медицинской сумкой в другой. Келли вкратце рассказала им о том, что произошло, но позади шумел ручей, в деревьях завывал ветер, лил холодный дождь, и Брент пропустил большую часть их разговора. Мужчина, приехавший со Стивом, взялся за дело. Он отдавал отрывистые приказания Келли и Стиву, а Брент, затаив дыхание, со страхом смотрел, как они втроем поднимали лошадь на ноги, и сочувствовал бедной Красавице, которую, с его точки зрения, следовало приласкать после того, что она перенесла. Но поскольку лошадь так и не встала, Брент понял, что сейчас нежность ни к чему. Пару раз Красавица приподнималась, но потом снова ложилась. Келли и мужчины шлепали лошадь, кричали на нее, и в конце концов, к общему ликованию, Красавица, пошатываясь, встала и, опустив голову, замерла на дрожащих ногах.
Стив накинул на лошадь теплое одеяло, а второй мужчина быстро направился к Бренту, который вдруг осознал, что до сих пор сидит в грязи.
— Вы, видимо, ветеринар, — сказал Брент, когда седой мужчина опустился на колени.
— Док Хансен, — представился тот, ощупывая ноги жеребенка.
— Очень любезно, что вы появились, когда вся трудная работа уже сделана, — заметил Брент, передавая малыша ветеринару.
— С этими животными просто наказание. — Усмехнувшись, Хансен поставил жеребенка на длинные тонкие ножки. — Они все норовят сделать по-своему. Но, похоже, вы прекрасно справились без меня.
— Чудесный вид, горожанин. — Стоя возле лошади, Стив иронически оглядел поднявшегося Брента, и
