Я уставилась на потухший мобильник. «Господи, ну кому нужны друзья, — с горечью подумала я. — Кому они вообще нужны?»
Ссутулившись, я зашагала по узкой гравийной дорожке к двери церкви. Внутри стоял знакомый запах сырого камня, начищенного воском дерева и свечей. Меня охватила грусть, как всегда, когда я оказывалась в церкви. Я подождала, пока за мной закроется тяжелая дверь, и глубоко вздохнула. У алтаря Мимси Комптон-Беррелл уже занималась делом. Она аккуратно собирала вазы с увядшими цветами и позеленевшей водой и относила их в боковую комнату.
— Извини за опоздание, — проговорила я, собравшись с духом и поспешив по проходу к алтарю. Мы вместе вошли в тесную ризницу. Здесь было высокое решетчатое окно и продолговатый стол, заставленный вазами. — Как мило, что ты согласилась прийти и мне помочь. Одна бы я не справилась.
Она улыбнулась мне и убрала с глаз густую светлую челку. — Да брось, конечно, справилась бы. Я не против, все равно мне сегодня нечего делать… О боже. — Она замерла. — Что это там у тебя?
— А, это. — Я поморщилась и бросила цветы на пол. — Амариллисы Роуз, вся коллекция.
— Да, я вижу, но… Господи. Тебе не кажется, что это уж слишком? — Она ошеломленно посмотрела вниз. — Откуда они?
— Макс нарвал, — вздохнула я. — Он-то думал, что мне помогает. Участвует в Божьем деле.
— О! — Она прикрыла рукой рот. — Роуз, наверное, в бешенстве! Она же их из луковиц выращивала, да?
— Не сыпь мне соль на рану, — простонала я, измученно качая головой. — Не знаю я, как она их выращивала. И поскольку я настоящая трусиха, то даже не видела, как она взбеленилась. Предоставила это Дэвиду Мортимеру, который решил, что будет благоразумно, если они с Максом все ей объяснят. Позор, короче. Я должна была ей все рассказать. Не понимаю, куда в последнее время подевалась моя смелость, — смущенно проговорила я. — Совсем я упала духом. — Я взяла несчастные амариллисы и разложила их на столе.
— Бред, — проговорила Мимси, защищая меня, — ты правильно сделала, что не вмешалась. Ты знаешь, что Роуз не станет ругать маленьких мальчиков, особенно твоих сыновей. Так что даже хорошо, что Макс сам с ней объяснился. Так же обстояло дело, когда Нед с Гектором были маленькие: им все сходило с рук, а Лавиния с Пинки для нее попросту не существовали, они все детство провели с Джоан, помогая ей накрывать на стол. Кстати, где Лавиния? Когда мы говорили по телефону, у нее был какой-то странный голос.
— Романтическое свидание, — горько проговорила я, восхищенно глядя, как ловко Мимси управляется с длинными стеблями, расставляя их в хрустальной вазе.
Она оторопела.
— И с кем же? Надеюсь, не с этой кошмарной мартышкой, Рочестером-Кларком?
— Нет, с каким-то Родди Тейлором.
— А, Родди Тейлор! Я уже хотела над ней посмеяться, но Родди довольно симпатичный. Вот Рочестер-Кларк — ужас. Я как-то раз с ним встречалась — даже пару раз, вообще-то, видимо, совсем была в отчаянии, — и он все время водил меня по шикарным ресторанам. Это было, еще когда я жила в Лондоне, постоянно нуждалась в деньгах и все время хотела есть. Он мне не нравился, но в конце концов я почувствовала себя виноватой из-за того, что он меня кормит, и подумала, что должна… ну, ты понимаешь.
— Господи, — хихикнула я, — мне это чувство знакомо. Кошмар! И ты это сделала?
— Ну, я пригласила его к себе в квартиру как-то вечером: мне казалось, что мы оба в глубине души понимаем, что что-то должно произойти. Я даже предложила приготовить для него ужин — ненормальная. Короче, он пришел и даже принес с собой сумку с вещами — мне это показалось уж слишком наглым. Там была пижама, зубная щетка, тапочки, пачка хлопьев, и — ты не поверишь — одноразовое сиденье для унитаза.
— Обалдеть! — воскликнула я. — Так он себе представлял ночь страсти?
— Но ничего у нас не получилось. Я просто не смогла. — Она задумчиво прищурилась. — Кажется, меня добило сочетание хлопьев и одноразового сиденья. Как будто второе непосредственно вытекало из первого. Я, наверное, представила, как буду убирать в ванной после того, как он там закончит. Очень несексуально.
Мы в ужасе завизжали, а потом поспешно прикрыли рты. Было как-то неправильно надрывать животы от хохота в церкви. Но и приятно тоже. Такой знакомый, милый звук женского смеха. Я смотрела, как Мимси искусно расставляет вазы, чтобы цветы с длинными стеблями были позади, а с короткими — спереди, слегка увядшие бутоны менее видны, а крепкие — на самом виду. Ей это удавалось так легко, без усилий. Но ведь у нее был процветающий бизнес — цветочное оформление для роскошных свадеб. Она работала, и светлые волосы закрывали ее сияющие зеленые глаза. Я была рада ее видеть. Надо нам почаще встречаться. Я хотела бы познакомиться с ее друзьями. Наверняка у нее их куча.
— Что ты делаешь в свободное время, Люси? — спросила Мимси, почти прочитав мои мысли. — Я слышала, ты работаешь у Кита Александера в особняке, но там не очень-то весело. После Лондона тебе здесь наверняка страшно скучно, да?
— Пока еще нет, — осмотрительно ответила я. — Ведь я здесь совсем недавно, но понятно, что рано или поздно… ну, здесь очень тихо.
— Тихо! Послушай меня, — сказала она и помахала цветком у меня перед носом. — Поверь, уж я-то знаю: тут просто трясина. Разве что ты любишь торжественные обеды, где дамы выходят из-за стола, а мужчины идут пить портвейн, или игры в бридж пара на пару или в вист. Это ужасно. Единственный просвет в этом болоте — местная дискотека в Портабери.
— Хорошая?
— Если тебе нравятся прыщавые юнцы моложе семнадцати лет, то лучше не найти. Но нормального мужика ты тут никогда не встретишь. Придется время от времени выбираться на охоту в Лондон.
— Но я уже кое-кого встретила, — взволнованно проговорила я: не удержалась. — Мужчину. И он просто прелесть, хотя, должна признать, я как раз в Лондоне с ним и познакомилась.
— Правда? — Ее глаза округлились. Она бросила свой букет и с восхищением посмотрела на меня. — Быстрая работа. Я потрясена. Когда узнаю тебя получше и мы разопьем бутылочку вина, расспрошу поподробнее, — поддразнила меня она. — Только не говори, что это Кит Александер!
Я уставилась на нее.
— Нет, что ты, — медленно проговорила я. — Правда, я вроде как задумывалась на эту тему… Так, в абстрактном смысле. Подумала, что он очень мил и лакомый кусочек, между прочим. А что с ним не так?
— Да ничего, — поспешно выпалила она, подбирая папоротник. — Ты права, он очень милый и лапочка.
Просто… — она заколебалась. — Просто у него есть одна проблема. Поскольку я дружу с Джулией, я об этом знаю. Но не могу рассказать.
— С Джулией?
— Это его жена. Бывшая.
— Точно! — Я резко опустила цветы. — Мне всегда было любопытно. А почему ты не можешь рассказать? Какая она, эта Джулия? Она, что, правда, сбежала от него с водопроводчиком?
— Да, правда, но она очень долго терпела. Понимаешь ли, — Мимси явно сомневалась, стоит ли мне признаваться, — мне, наверное, не надо говорить об этом, но… Когда Джулия сбежала, весь огонь обрушился на нее, все порицали ее, как грязную шлюшку, а это так несправедливо, потому что она-то была не виновата. Видишь ли, проблема в том, что Кит — импотент.
Я вытаращилась на нее. Потом нахмурилась.
— Погоди-ка, я все время путаю. Это значит, что он не может иметь детей или у него не стоит?
— Мягко говоря, последнее, хотя, разумеется, если у него не стоит, он и детей сделать не может. Хотя как-то им удалось в первые годы брака родить двоих.
— О боже. А потом… что, никакого секса?
— Вот именно, никакого секса, хотя они и пытались. Оба. Бедняжка Джулия из кожи вон лезла, чтобы превратиться в сексуальную кошечку и завести Кита, но это все-таки не ее стиль. Откровенно говоря, она
