Итак, чтобы успокоить его, она переоделась, взяла куртку и последовала за ним на первый этаж.
— Я сяду за руль, — сказала она так, будто ничего особенного не происходило.
— В этом нет необходимости, — ответил он и открыл дверь.
Перед домом стояло такси. Они сели в него, и Коннор попросил водителя отвезти их в аэропорт. В аэропорту их ждал небольшой чартерный самолет. Садясь в самолете рядом с Коннором, Натали подумала, что теперь непонятно, кто из них более сумасшедший: он, организовавший эту поездку, или она, так легко подписавшаяся под его планами.
— Так мы точно летим на «Эспаду»? — спросила она, когда самолет понесся по взлетной полосе.
— Абсолютно.
— Но почему посреди ночи?
— Сейчас только девять.
— Но зачем мы туда летим? Какой смысл, если нас там никто не ждет?
— Во-первых, мы летим не на «Эспаду», а на Суперстишн Бутт. Во-вторых, пока мы летим, я надеюсь пару часов поспать. В-третьих, нас встретит Абель.
— Абель? Ты позвонил ему?
— Да. Он будет ждать нас с машиной. А в-четвертых, если ты не против, то я вернусь к пункту два. — Он откинул кресло и удобно устроился в нем.
— Но… Но ведь… — пыталась вставить Натали.
Бесполезно. Он закрыл глаза и улетел в сон.
Натали тоже откинула сиденье и попыталась последовать его примеру. Безуспешно.
Она посмотрела в иллюминатор. На небе ярко сияли звезды. Серебряный диск луны плыл в вышине.
Такую ночь грех проводить не в объятиях любимого.
Но она больше никогда не будет в его объятиях. Никогда. Одной любви друг к другу недостаточно. Нужно, чтобы любящих связывало что-то еще.
А их с Коннором больше ничего не связывало. Они по-разному смотрели на жизнь. Он хотел одного, она — другого. И из-за этого они никогда не смогут быть вместе.
Натали закрыла глаза.
Но когда-то все было по-другому. Когда они поженились, единственное, чего они хотели, это быть вместе. Создать свою жизнь и наслаждаться ею.
Когда же все изменилось?
Она вспомнила, как гордилась его первыми успехами, когда он начал строить свои отели.
Она научилась соображать ужин на двадцать человек в течение получаса, научилась держать наготове собранный чемодан на случай, если он позвонит и пригласит ее лететь с ним куда-то на край света. Она любила ту роскошь, которой он окружил ее: ей нравилось чувствовать себя принцессой. А когда она обнаружила, что забеременела, ее счастье перевалило за край.
Колючие слезы наполнили ее глаза.
Но у этой сказки был печальный конец. Сначала она потеряла ребенка, а потом потеряла мужа.
У меня нет презерватива, сказал он, и эти слова положили конец их отношениям, лишили ее всякой надежды на будущее с этим мужчиной. Она знала, что, оставшись с ним, она будет слышать эти слова каждый раз, когда они будут заниматься любовью, и в конце концов ее любовь к нему умрет.
Поэтому лучше жить и помнить о любви, чем жить и видеть, как любовь умирает.
Слезы выкатывались из-под ее ресниц и обжигали щеки. Повернув голову к окну, она безучастно смотрела в темноту.
Коннор проснулся, когда самолет шел на снижение.
Натали, свернувшись калачиком в кресле, спала.
— Натали, — тихонько позвал он, но она не шелохнулась. — Малышка, — позвал он чуть громче и склонился над ней.
Ее запах — смесь его любимых духов с бархатистым, теплым ароматом ее тела — пробудил в нем головокружительное волнение и тонкую нежность. Ему захотелось обхватить ее руками и разбудить поцелуями, но интуиция подсказывала, что лучше не делать этого сейчас.
— Нат, проснись. Мы приземляемся.
Натали пробормотала что-то сквозь сон, повернулась к нему и положила руку ему на грудь. Он наклонился к ее лицу и провел губами по щеке. От его прежней решимости не осталось и следа.
— Коннор, — со вздохом сказала она, и ее рука, лежавшая у него на груди, обвила его шею.
От ее нежного прикосновения Коннора охватило пламя. Он притянул ее поближе к себе и крепко поцеловал. Ее податливые, мягкие губы раскрылись, и… она проснулась.
Когда она открыла глаза, на короткий миг Коннор увидел в их глубине океан любви и огонь желания. Но затем она быстро освободилась от его объятий, села и посмотрела на него так, будто он был чужим, незнакомым человеком.
— Прости, — сказала она отстранение. — Мне что-то снилось.
Может, она видела во сне его? Или ему только хотелось бы этого? Есть ли у него хоть малейший шанс вернуть ее?
Самолет коснулся земли, и Коннор стал расстегивать ремень безопасности. Натали любит его. Она сама призналась ему, и он должен помнить об этом.
И теперь ему оставалось только найти способ, чтобы узнать у нее, почему одной любви недостаточно.
Снаружи было жарко. Казалось, что пропитанный влагой, горячий воздух прилипает к телу.
— Я забыла, что такое середина лета в Техасе, — сказала Натали, когда они вышли из самолета в темную, душную ночь.
— На Суперстишн Бутт будет прохладнее.
Рядом со взлетной полосой, опираясь на свой порядком побитый пикап, стоял Абель.
— Мистер Коннор, миссис Натали, — сказал он, слегка приподнимая шляпу. Но, поглядев на Коннора, Абель нахмурился. — О-о, ты что, пытался объездить дикого быка?
Коннор ухмыльнулся.
— Уверен, что после поездки на диком быке я выглядел бы намного лучше. Ты пригнал машину?
Абель указал рукой в сторону.
— Боб пригнал ее. Она стоит вон там.
Коннор пожал руки Абелю и Бобу, выступившему из темноты. Потом взял под руку Натали и повел к машине. Через десять шагов Натали резко остановилась.
— О господи, не могу поверить. Неужели это твоя «старушка»?
— Она самая.
— Но я думала, что ты давно сдал ее на металлолом.
— Признаться, не смог. Поставил ее в гараж и попросил Абеля периодически заводить ее. И вот сегодня она к нашим услугам. — Коннор открыл дверцу машины. — Давай, малышка, забирайся.
Натали не могла решиться. С этой машиной было связано столько воспоминаний…
— Ты что, боишься? — спросил Коннор с усмешкой. — Уверен, что моя старушка выдержит поездку на Суперстишн Бутт и обратно.
Натали посмотрела на машину. Машина, возможно, и выдержит, но выдержит ли она сама?
— Нат?
Она посмотрела на мужа. На его губах играла мягкая, многообещающая улыбка, такая же, как тогда, когда он заезжал за ней больше десяти лет назад.
— Хочешь прокатиться?
Его хрипловатый голос вызвал в ее сердце волну самых заманчивых предчувствий.
Она знала, что должна ответить «нет». Но в воздухе витало что-то загадочное и манящее, ночь была полна предчувствий, и нужно быть полной дурой, чтобы попытаться все это испортить.
Казалось, старый «шевроле» сам знал, куда их везти.
Дорога была такой же, как много лет назад: пыльная полоса, вьющаяся между холмами и заканчивающаяся на вершине, у красной скалы, где только звезды и луна могут составить тебе
