Он медленно встал и, покрывая легкими поцелуями ее лицо и шею, стал аккуратно, почти не касаясь ее тела, расстегивать пуговицы ее блузки. Мелин стояла, едва дыша, чувствуя, как ее тело растворяется в приливах сладкой дрожи.
Освободив от одежды, он легко подхватил ее на руки.
– А теперь что? – спросила она обессилевшим от неги голосом и, дрожа от возбуждения, прижалась к его горячей груди.
– А теперь нам обоим предстоит осуществить ритуал омовения.
Он поднес ее к ванной и отодвинул скользящую дверь.
И как только у него хватает терпения на все эти ритуалы? – спросила она мысленно. Но в этот момент он осторожно поставил ее в ванну, и на нее обрушился щекочущий дождик. Она подняла голову и закрыла глаза, подставляя лицо под теплые струи.
А Ананд был уже рядом. Голый, смуглый, мускулистый, великолепный. Она хотела прильнуть к нему, но он не позволил ей: выплеснув на нее полфлакона геля для душа, он принялся бережно растирать его по всему ее телу.
Ее сладкие муки продлились. Каждое прикосновение его рук просто сводило ее с ума. Желание бушевало в крови ураганом. Ей казалось, что еще миг, и она взорвется, растворяясь в горячих потоках блаженства.
Она снова попыталась поймать его, но, весь покрытый пеной, он ускользнул.
– Ананд, – страстно пробормотала она, покачиваясь с закрытыми глазами под потоком воды. – Ты же мучаешь меня. Я безумно хочу тебя, Ананд.
– Подожди, любимая… – прошептал его хриплый голос.
Поток воды прервался, и на ее плечи легло большое мохнатое полотенце.
– Вытирайся, принцесса, а я сейчас вернусь, – прошептал он ей на ухо и быстро выскользнул из ванной.
Она отжала мокрые волосы, лениво промокнула измученное ласками тело, жаждущее близости с ним. Почему он медлит? Почему заставляет ее ждать?
Наконец он вернулся, окинул ее всю горящим взглядом.
– Любимая моя… – прошептал он, подхватив ее на руки. – Прости меня, но я хочу, чтобы это произошло так, как ты этого заслуживаешь.
Огромными шагами пройдя по гостиной, он внес ее в спальню. В воздухе витал аромат роз.
– Здесь пахнет розами… – сказала она, вздохнув, и вдруг заметила, что вся постель усыпана благоухающими лепестками. – О, Ананд…
Он осторожно положил ее на лепестки и на миг задержался, оглядывая ее распростертую на огромной постели, сияющую белизной фигурку.
– Откуда ты взял эти розы? – спросила она, пьянея от аромата, не в силах оторвать глаз от его сильного, возбужденного тела.
– Из гостиной. Они стояли в вазе… – с улыбкой ответил он, склоняясь над ней. – Я хочу, чтобы моя принцесса подарила мне свою любовь, купаясь в лепестках роз.
Она обвила руками его шею и притянула его к себе.
– Любимый…
Их тела сплелись, души слились в едином восторге, паря в невесомости блаженства. Единственным, что Ананд помнил, была его желанная, долгожданная принцесса. Единственным, что помнила она, был он – вернувшийся к ней из глубины веков, чтобы воскресить любовь и утолить ее страсть.
Когда буря утихла, покрытые капельками пота, облепленные лепестками роз, они лежали, откинувшись на подушки, и смотрели в покрытый росписями потолок.
– Я знаю, что мы никогда этого раньше не делали, – сказала она задумчиво. – Это у нас впервые…
Он прижал ее голову к своему плечу.
– Что ты имеешь в виду, принцесса? – спросил он. – Раньше, это когда?
– Триста или больше лет назад, – вздохнула она. – Мы не могли, потому что…
Он поцеловал ее в висок.
– Потому что я не имел права делать это с тобой, зная, что мы не сможем быть вместе.
– Да, наверное. И все же мне ужасно хотелось бы узнать, что же разлучило нас.
– Разве это теперь важно? Главное, что теперь мы вместе, принцесса, и впереди у нас…
– Вечность, – договорила она за него, склонилась над ним и поцеловала его в грудь. – Это был наш первый танец, – с усмешкой сказала она. – Мы ведь так и не добрались до какого-нибудь клуба.
– Еще доберемся. Я могу узнать, в каком из клубов Удайпура мы можем сегодня потанцевать.
– Правда?
– Конечно. Мне стоит только позвонить. Хотя я предпочел бы повторить наш первый танец. – Он с улыбкой притянул ее к себе и убрал волосы с ее лица.
Она была совсем не против.
Время едва перевалило за полночь, когда они поднимались по мраморной лестнице на террасу дворца-отеля, где сегодня, по словам администратора, работал ночной бар с дискотекой.
– Мне страшно, Ананд, – сказала Мелин с притворным испугом. – Все мои желания тут же исполняются, стоит мне чего-то захотеть.
– Это – магия любви, принцесса. Тебе везет, – протянул он с напускной досадой. – У тебя еще остались желания…
– Ты хочешь сказать, что у тебя их больше не осталось? – обиженно спросила она.
Он помолчал, сделав вид, что задумался.
– Нет, у меня осталось одно единственное желание.
– И какое же?
– До конца жизни не выпускать тебя из своих объятий. – Он остановился на середине лестницы, притянул ее к себе и прижал к груди. – Вот так. О, какой же я обманщик! – неожиданно воскликнул он и, откинув голову назад, рассмеялся.
Она изумленно уставилась на него.
– Конечно же, это не единственное мое желание, – продолжал он совершенно серьезно. – Я так многого еще хочу, принцесса…
– Например? – Она с облегчением вздохнула.
– Например, я хочу подарить тебе дворец. Я хочу, чтобы ты родила мне троих детей. Я хочу… я хочу…
Теперь расхохоталась она.
– Стоило копнуть, и желания просто посыпались из тебя. Думаю, что со вторым желанием у тебя проблем не будет. А насчет дворца можешь не беспокоиться. С тобой я буду счастлива даже в хижине. Итак, чего же еще ты хочешь, Ананд?
Он вздохнул.
– Я хочу воплотить тебя в мраморной статуе. Как ты думаешь, это глупо? – Он с выжиданием посмотрел на нее.
– Нет, почему же. Это… Мне кажется, что ты это уже когда-то делал. Статуэтки. Когда я рассматривала твой рисунок, мне почему-то на его месте померещилась статуэтка. Я знаю, что ты это когда-то делал – высекал мой образ из камня. Ты талантлив, Ананд. Мне кажется, что ты мог бы даже прославиться. Правда.
Он растроганно улыбнулся.
– Знаешь, принцесса, ты сейчас сказала те слова, которые мне так всегда были нужны. Никто, кроме тебя, не мог понять меня. Спасибо тебе, любимая. Теперь я знаю, что смогу стать художником. Это моя страсть, мое призвание…
– И я согласна быть твоей моделью.
– Только сначала тебе все же придется стать моей женой.
10
До четырех утра они то неслись в искрометной пляске, то таяли в объятиях друг друга под романтичные блюзы. А под утро вернулись в апартаменты, но, как оказалось, совсем не для того, чтобы
