Она не удержалась и звонко рассмеялась.
– Выходит, ты пустился теперь в бегство, потому что мимо пробегавшая мышка пощекотала тебе пятку?
Он тоже рассмеялся. Потом неожиданно подавил смех, уронил на бетон моста ее босоножки и взял в ладони ее лицо.
– Я боюсь красоты, которая может свести с ума. Я боюсь страсти, которая может испепелить. Я боюсь любви, которая может вознести под небеса и столкнуть в бездну ада. И еще я боюсь, что не смогу жить без этих трех. Вот какой парадокс.
Она сначала слегка опешила от его слов, потом, вздохнув, опустила глаза. Конечно, она слишком хорошо понимает, о чем он говорит, но у него, в отличие от нее, нашлись силы, чтобы образумиться и вспомнить, чего следует бояться. А у нее все вышло наоборот: вместо того, чтобы бояться, она только огорчилась оттого, что он прервал поцелуй.
– А ты уже насквозь промок, – тихо заметила она и провела рукой по его мускулистому плечу, которое очень сексуально облепила тонкая мокрая рубаха.
– И ты тоже.
Его взгляд скользнул по ее груди, и он заметил, как под мокрой тканью платья выступают соблазнительные бусинки ее сосков. И вся она – промокшая, хрупкая, с огромными, круглыми, удивленными глазами, слегка розоватыми от румянца щеками и беспорядочно разметавшимися по плечам прядями волос – просто создана для того, чтобы погубить его.
Это страсть или любовь? – мысленно спросил он себя и, тяжело вздохнув, перевел взгляд.
– Пойдем в машину, – наконец сказал он. – Там сухо.
Пока они бежали к машине, небо так плотно затянуло тучами, что оно слилось с землей, и день стал похож на серебристо-серые сумерки, прошитые нитями дождя. В вышине полыхали молнии, за которыми следовали трескучие, оглушительные раскаты грома.
В машине оказалось сказочно уютно: сухо и чисто. Кристина плюхнулась на упругое сиденье.
– Черт, как хочется стащить с себя это дурацкое мокрое платье, – не подумав, сболтнула она.
Он лукаво покосился на нее.
– С удовольствием помог бы тебе, если бы мы были сейчас где-нибудь посреди пустыни.
По его глазам она поняла, что он не шутит, и решила сменить тему.
– А твой барометр оказался прав. Дождь начался около четырех часов, – сказала она, поглядев на часы. – Может, твой барометр подскажет, когда этот дождь закончится?
– Безошибочно, – ответил он.
– И когда же?
Он приложил руку к груди и сделал вид, что прислушивается к чему-то.
– Ну? И какова же сводка погоды? – с нетерпением переспросила она.
Он серьезно посмотрел на нее.
– Этот дождь закончится только в середине сентября.
Она захихикала и легонько ударила его кулачком по плечу.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Он включил кондиционер. Стекла джипа снаружи обильно заливали струи воды, затрудняя видимость, а изнутри они быстро запотели от их дыхания. Кристину снова охватило волнение. Ее влекло к этому мужчине, и она быстро забывала о предостережениях разума. А может, он совсем не такой, как ее прежние любовники? Может, с ним все будет по-другому? Коварная надежда пыталась пробраться ей в душу и убедить, что полюбить этого мужчину совсем не опасно, потому что и он сможет полюбить ее. Он тоже ищет любви. А вдобавок к этому, он из такой культуры, где не принято менять партнеров, где отношения между мужчиной и женщиной чаще всего закрепляются браком и семейные узы почитаются как святые.
И более всего, еще ни один мужчина в ее жизни не зажигал в ней огонь желания, просто находясь рядом. Его присутствие переполняло ее, и она сегодня уже однажды потеряла голову, оказавшись в его объятиях. Может, стоит потерять ее окончательно? Может, они вместе потеряют головы, чтобы обрести настоящую, единственную на всю жизнь любовь?
Она осторожно посмотрела на него и увидела, что он задумчиво смотрит в пустое стекло перед собой.
– Риши… – осторожно позвала она.
– Что? – Он повернул к ней голову.
– Скажи, почему ты меня поцеловал?
– Потому что мы оба этого хотели.
– И это все?
– А разве этого мало?
Она смущенно пожала плечами.
– А что, если нам захочется целоваться каждый день?
Она заметила, как на миг загорелись его глаза. Потом вспышки растворились в их глубине, и он обаятельно усмехнулся.
– Не проблема.
– А что, если нам захочется большего?
– Нам уже этого хочется, но мы оба боимся поспешить, – сказал он и, вдруг положив руку ей на плечи, притянул к себе. – Лучше иди ко мне, я согрею тебя. А то ты вся дрожишь.
Прильнув к его груди, она мгновенно перестала дрожать и успокоилась. Поток беспокойных мыслей прервался. Волнение улеглось, потому что она чувствовала, что, кроме того, чтобы обогреть ее, ему в этот момент ничего больше не нужно. От него исходила заботливая нежность, и на этот раз в его объятиях она ощутила себя просто маленьким продрогшим ребенком, нуждающимся в тепле.
Сколько времени они так просидели, неизвестно, потому что Кристина незаметно погрузилась в дрему. Когда она наконец очнулась и открыла глаза, то обнаружила, что лежит, перекинув руку через его грудь, и они оба полулежат на откинутом назад его сиденье.
– Проснулась? – спросил он, нежно погладив ее по спине.
– Угу.
– Поехали пить чай?
Она приподнялась и посмотрела ему в глаза.
– Мне кажется, я украла у тебя целый день. Ты наверняка из-за меня упустил много заказов, – проговорила она виновато.
– Ты подарила мне день. Очень красивый, дождливый и счастливый. А заработать деньги я еще успею, у меня вся ночь впереди. Так что поехали пить чай.
Он поднял свое сиденье, и, неохотно отстранившись от него, она села рядом.
Гроза миновала, но дождь продолжал лить. Кристина посмотрела на часы.
– Только пять, а кажется, что прошла вечность. Тебе тоже удалось вздремнуть?
Он покачал головой и легким движением руки завел джип.
– Нет. Я охранял твой сон. И разрабатывал план на завтра.
– И какой же план ты успел разработать?
Джип тронулся с места и покатил по дороге, расплескивая лужи.
– Хочешь поехать в Кангру? – спросил он.
– Звучит заманчиво, но, боюсь, что опять отниму у тебя много времени.
– Ерунда. Только скажи, что хочешь.
– Хочу.
– Тогда завтра я за тобой заеду в то же время, что и сегодня.
Кристина кивнула. Будь что будет, подумала она. Даже если ее ждет очередное разочарование, она готова рискнуть и посмотреть, что будет дальше. По крайней мере, сейчас она видит только позитивные качества этого мужчины: он не торопится затащить ее в постель и готов тратить время и терять деньги, развлекая ее.
