занавеси.
Заметив, что она удивленно заморгала, он нежно взял ее за подбородок.
— Моя машина стоит у твоего дома, и я собираюсь пробыть у тебя несколько часов. Если мы не задернем занавеси, все твои соседи или прохожие подумают, что мы просто разговариваем, — пояснил он. — Если же мы задернем занавеси…
— Люди подумают, что мы целуемся, — договорила она.
— Как минимум.
Румянец мгновенно залил ее щеки.
— Конечно, ты прав. Я как-то не подумала об этом…
Именно поэтому ему и нельзя к ней прикасаться. Ей даже в голову не пришло, что мужчина, оказавшись наедине с ней, может испытать желание обладать ею. Она даже не подумала о том, что мужчине непременно захочется закрыть за собой дверь, задернуть шторы, снять с этого чудесного гибкого тела одежду… Линн Моррис была все той же робкой девчушкой, которой он когда-то восхищался. И тот факт, что она превратилась в хорошенькую, соблазнительную женщину, к которой ни один мужчина не способен остаться равнодушным, по-видимому, до сих пор скрыт от нее.
Почему? Что ж, он попытается это узнать, а заодно поможет ей понять, что в ней скрывается сила, о которой она даже не подозревает.
Какое божественное наслаждение — прикасаться к ней!
И какая мука!
Вздохнув, Энди решил для начала помочь ей освободиться от неловкости. Он улыбнулся.
— Ты хочешь выглядеть немного опасной, не так ли?
Она сделала глубокий вдох и подняла на него глаза. В ее зеленых глазах появилась решимость.
— Да, — ответила она. — Итак, начнем с занавесей?
Она подошла к одному из окон и задернула тюлевую занавеску. Он сделал то же самое с другим окном. Лучи солнца, пробиваясь сквозь кружево, отбрасывали на деревянный пол причудливые узоры.
Она, по-прежнему испытывая неловкость, посмотрела на него и улыбнулась.
— Не уверена, что, задернув тюль, мы сможем создать в комнате интимную атмосферу, которая должна натолкнуть на определенные мысли моих соседей, — сказала она.
Энди пожал плечами.
— Это все же помешает твоим соседям заглянуть в окна.
— Ты думаешь, что они станут заглядывать в окна?
Он усмехнулся.
— Вполне возможно. Холостяк пришел навестить хорошенькую одинокую женщину, которую братцы мечтают выдать замуж… Ты думаешь, что народ устоит перед искушением узнать, чем мы здесь с тобой занимаемся?
— Не думаю, — рассмеялась она. — Но среди моих соседей есть такие, кто будет только рад, если замысел моих братьев рухнет.
— Например?
— Например, Эльма Райс. Она живет через два дома от меня. Мы с ней хорошие друзья. Она тоже владеет магазином и хорошо разбирается в мужчинах.
Энди поднял брови.
— Ну, она знает, каким должен быть настоящий мужчина, — смущенно пояснила она. — Уверена, что Эльма положительно оценит твой визит ко мне. Она считает, что мои братья ведут себя, как суетливые наседки.
Энди подошел к ней.
— Итак, ты говоришь, что Эльма одобрит мое появление в твоем доме?
Линн улыбнулась.
— Я думаю, что единственное, что она одобрила бы больше, это если бы ты скрывался за занавесками в ее доме.
— Приятно иметь таких союзников, — усмехнулся он.
— И план действий. Я вот думала, что мне, наверное, не помешает и выглядеть как-то подобающе.
— То есть?
Она отвела взгляд в сторону.
— Ну… так, как обычно выглядят твои женщины.
«Твои женщины». Определение спорхнуло с ее невинных розовых губок и прозвучало для Энди укором.
— Мои женщины? — переспросил он.
Она невинно кивнула.
— Да. Я имею в виду, как женщины, с которыми ты обычно встречаешься. Как… — Она бросила взгляд на столик, где лежала стопка журналов. — Сейчас покажу.
Метнувшись к столику, она уселась перед ним и стала перебирать журналы.
— Ага, нашла, — сказала она и стала быстро листать один из них.
На страницах этого нью-йоркского журнала была фотография Энди с Джилиан Сандерс. Фотография была сделана на одной из вечеринок. Джилиан была моделью, с которой у Энди пару лет назад был короткий роман. На этой вечеринке известная модель появилась почти без одежды.
— Посмотри, — сказала Линн, подойдя с журналом к Энди. — Может, мне нужно изменить прическу? — Она сунула журнал ему в руку и обеими руками подняла свои светло-каштановые пряди к макушке. — Мне кажется, что так я буду выглядеть экзотичнее.
Энди окинул ее взглядом. Она стояла перед ним с поднятыми руками, отчего ее высокая грудь соблазнительно выделялась и казалась еще выше. Энди пронзил огонь желания. Он почувствовал жар и напряжение. Проклятие, этого еще не хватало, подумал он.
Она удивленно уставилась на него, когда он неожиданно поймал ее руки и медленно опустил их. Ее волосы обрушились каскадом на хрупкие плечи.
— Это неправда, Линн. Ты не хочешь быть экзотичной, — сказал он странным хрипловатым голосом.
Она обеспокоенно заморгала.
— Ты прав. Я не хочу полностью изменить свою внешность. Просто я хочу, чтобы люди поверили, что мужчина, который не ищет тихой и покорной жены, проявляет ко мне интерес.
— Они и так поверят, — прошептал он. — И тебе для этого ничего не нужно менять в себе. Ты и без того необыкновенно хорошенькая.
Она быстро отняла у него свои руки и скрестила их на груди.
— Я не напрашивалась на комплименты.
— И все же кому-то следовало бы почаще делать их тебе. Похоже, ты не очень привыкла к комплиментам.
— Наверное, ты прав. Мне нравится большую часть своего времени проводить в молчании, и поэтому у большинства мужчин складывается мнение, что я глупа и замкнута. Я не отношусь к тому разряду женщин, с которыми им хотелось бы поиграть.
Энди усмехнулся.
— Ясно. Ты относишься к разряду женщин, на которых они хотят жениться.
Она вздохнула.
— Да. И я не могу счесть это за комплимент. Какой же это комплимент, когда тебя воспринимают как заземленную, скучную глупышку. Если мужчина выбирает одну женщину для того, чтобы развлекаться, а другую, чтобы она выносила его детей, не думаю, что такой мужчина соответствует моим требованиям.
Она гордо посмотрела ему в глаза, и Энди внезапно осознал, что он относится к разряду тех мужчин, которые выбирают женщин только для развлечений. Он никогда не смог бы выбрать женщину для того, чтобы она выносила его потомство.
— Ты красивая женщина, Линн, — сказал он. — И если мужчины не способны видеть твоей истинной красоты, что ж, они много теряют.
