— Зачем? Затем же, для чего стены в школе. Во время занятий вход в школу посторонним запрещен.
Валентин Сергеевич немного подумал, пожевал губами.
— Ладно, пусть так. Тогда объясните, зачем вы обрезали связь с внешним миром?
— Тут я ничем помочь не могу, — развел лапами Сэр Лис. — Таково свойство субстанции, создаваемой полем энергетической защиты.
— Даже так?
Валентин Сергеевич впился взглядом в Сэра Лиса. Не верил он в это самое свойство, и я разделял его точку зрения. Облака сквозь купол проходили, вода в реке тоже.
— Скажите, это ваше настоящее обличье? — неожиданно спросил Бескровный. Тон у него изменился, и вопрос был задан так, будто он вдруг стал следователем по особо важным делам, а перед ним сидел обвиняемый в тяжких преступлениях.
— Нет. В вашем понимании у меня нет обличья, вы не сможете его ни увидеть, ни пощупать.
— Тогда что же мы перед собой видим?
— Оболочку. Искусственный носитель моего сознания. Мы иногда создаем такие временные вместилища для себя, но, к сожалению, их срок службы невелик. Максимум десять лет, а у этого носителя, поскольку он не имеет аналогов в природе, вообще два месяца. Так что в этом обличье вы меня видите в последний раз. Пришел попрощаться.
— Откуда же вы такие, невидимые и неосязаемые, появились? Из какой галактики, звездной системы?
— Опять… — сморщил нос Сэр Лис. — Что вы зациклились на космосе? Во Вселенной масса иных мест, кроме космического пространства, звезд, галактик…
— Из параллельного пространства?
— Ближе, но тоже холодно. Параллельные пространства существуют только в головах таких, как вы — писателей-фантастов. Вселенная представляет собой многомерное пространство, это ее основа. Вы и близко еще не подобрались к ее пониманию, хотя первый робкий шажок уже сделан. Появилась у вас такая наука, как топология, но, к сожалению, статус настоящей науки она еще не получила — так, игрушка для ума.
— Тогда объясните нам, сирым и убогим, эти основы, — нимало не смущаясь, предложил Валентин Сергеевич.
— Хэ-хэ, — осклабился Сэр Лис. — А вы смогли бы объяснить своему коту теорию относительности?
— Зачем вы, право, так? — поморщился Валентин Сергеевич. — Только что говорили о людях как о разумных существах, а теперь сравниваете с животными…
— Хорошо, — неожиданно согласился Сэр Лис. — Попробую объяснить на аналогиях. Вот вы, когда смотрите в кинотеатре научно-фантастический фильм, видите перед собой объемный красочный мир далекой планеты, которого на самом деле не существует. Он всего лишь череда быстро меняющихся картинок на плоском экране. Правильно? А теперь представьте, что на экране действительно существует жизнь, однако не та, которую сняли на пленку, а иная, но реальная, протекающая по законам плоского мира. Если вы сможете такое представить, то получите отдаленное представление о мире, из которого мы пришли.
— Они из Голливуда, — съязвил я, обращаясь к Бескровному.
— Вот вам и пожалуйста, — развел лапами Сэр Лис.
— Неувязочка у вас небольшая получается… — немного подумав, сказал Валентин Сергеевич. — Нет, я не насчет «плоского кино», о другом… Срок жизни людей вы продлеваете до восьмисот лет, а носители, или как там — искусственные вместилища, живут максимум двадцать.
— Нет никакой неувязки. Что крепче — гранит или кирпич? Естественно, натуральный камень, а не искусственный. Так и здесь. Продлить жизнь живого существа, в генах которого закодированы миллионы лет эволюции, гораздо проще, чем поддерживать ее в искусственно созданном теле.
— По-моему, вы сейчас сказали чушь, — поморщился Валентин Сергеевич. — Я не биолог и тем более не генетик, но в общих чертах мне известно, что такое клонирование. Если использовать генетический материал живого существа, то можно с помощью ваших технологий создать искусственные тела, ничем не уступающие естественным.
— Вы правы, можно. Но как быть тогда с моральной стороной эксперимента? К тому же наша методика не имеет ничего общего с клонированием, и для создания носителей мы принципиально не используем генетический материал живых существ.
— М-да… — задумчиво постучал пальцами по столу Бескровный. — Заманчивое предложение — прожить восемьсот лет…
Сэр Лис сгорбился и отвел глаза в сторону.
— Извините, но с вами этого не получится, — глухо проронил он.
— Почему?
— У вас слишком развит интеллект, скорее всего в результате профессиональной деятельности. Ваше сознание не примет перестройку, отторгнет ее.
— Н-да… Насчет интеллекта — это вы лестно… Подсластили пилюлю… Тогда как быть с детьми? Насколько понимаю, вы трансформацию сознания у детей не проводите?
— Неужели вам и это нужно объяснять? Их тела еще биологически не созрели, и в юном возрасте подобная трансформация сознания может вызвать серьезные психологические нарушения.
— А что с Артемом? Тоже не созрел? Или…
— Его случай обсуждению не подлежит.
Резкая отповедь разозлила меня до крайней степени. Но я сдержался.
— Вы собираетесь сейчас возвращаться в свой мир? — спросил я, усиленно стараясь, чтобы мой голос звучал натурально.
— Да. Пора. Проявились первые признаки деструктуризации оболочки.
— Тогда отпустите кота.
— Вы боитесь, что я заберу его с собой?
Я встал с кресла и подошел к Сэру Лису.
— Отпустите животное! — металлическим голосом приказал я.
Сэр Лис с удивлением покосился на меня, снял кота с колен, нагнулся и аккуратно поставил его на землю.
Будь у Сэра Лиса ошейник, как у настоящей собаки, получилось бы проще. Но я справился и так. Только он отпустил кота, как я, не дав ему разогнуться, схватил за загривок и потащил к обрыву. Весил псевдопес килограммов двадцать, не больше, но сопротивлялся, как настоящая собака — остервенело. Рычал, вырывался, царапал лапами, пытался укусить мелкими зубами.
— Артем, что вы делаете?! — закричал Бескровный, но я на крик не отреагировал. В несколько шагов преодолел расстояние до парапета и изо, всей силы швырнул псевдопса с обрыва в реку.
— Убирайся к себе, и чтобы духу твоего здесь не было! — проорал вслед.
Описав широкую дугу, Сэр Лис с шумом и тучей брызг врезался в воду.
— Вы убили его… — запыхавшись, сдавленным голосом прошептал рядом со мной Бескровный, глядя на расходящиеся по воде крути. — Тут метров двадцать высоты… Зачем?
— Собаке — собачья смерть! — процедил я.
Но не угадал. Не успели круги разойтись, как на поверхности показалась рыжая песья голова. Повезло собаке — швырни я его слабее, и он непременно бы разбился о появившийся за ночь причал со стоявшим возле него катером.
Не посмотрев в нашу сторону, Сэр Лис развернулся и по-собачьи поплыл к противоположному берегу. Плыл медленно, течение сносило его, и вполне возможно, что выбраться на берег он сможет только у моста. Если деструктуризацйя носителя не ускорится, чего я искренне пожелал:
«Надо было в мешок засунуть», — зло подумал я, но вслух ничего не сказал.
— Напрасно вы так, — пожурил Валентин Сергеевич. — У меня было еще столько вопросов…
— И вы уверены, что получили бы на них честные ответы? — процедил я. — Не смешите меня. Честно он объяснил только одно — как пользоваться машиной в пьяном виде, но это, я думаю, вам до лампочки.
— Какой смех?! — неожиданно взорвался Валентин Сергеевич. — Чем это я вас рассмешил?! Неужели
