приговор, руководствуясь чувством сострадания. Ну какое может быть сострадание у этого черствого, как прошлогодняя булка, Хендрикса?
— Спасибо, шеф.
— Продолжай заниматься убийцей-маньяком, Джули. Не отклоняйся.
— Может, здесь есть какая-то взаимосвязь?
— Это можно допустить лишь с большой натяжкой.
— Не спорю. И все же это подозрительное совпадение.
— Поддерживай со мной связь.
В тот самый момент, когда Хаузер убрала телефон в сумку, кто-то вдруг отворил дверь ее «порша» со стороны пассажирского сиденья, и в нескольких дюймах от своей головы она увидела дуло полуавтоматического пистолета.
Она вдруг вспомнила другой такой же случай. Это было более двух лет назад, в квартире на Восточной восемьдесят шестой улице в Нью-Йорке. В ее лицо вот так же смотрело дуло пистолета. Тогда она тоже окаменела. Она отмела прочь это болезненное воспоминание, но ее взгляд был как будто прикован к дулу, и она не видела лица человека, который уселся с ней рядом на пассажирском сиденье. Когда она наконец пришла в себя, то заметила, что курок пистолета взведен, палец прочно лежит на спусковом крючке, а в холодных темно-голубых глазах на красивом ирландском лице таится нешуточная угроза.
Глава 15
— Не суйте мне в лицо свою чертову пушку, — сказала Хаузер.
— Заткнитесь и сидите тихо, леди. — Калли опустил дуло, направленное теперь в ее грудь. — Сейчас мы выясним, кто вы такая.
— Я уже сказала, кто я такая.
Калли схватил ее сумку и высыпал ее содержимое на пол перед собой. Свободной рукой выудил туго набитый комбинированный бумажник — чековую книжку и удостоверение личности в кожаной обложке. Открыл удостоверение личности с карточкой прессы, затем достал из бумажника водительское удостоверение и сравнил оба документа и фотографии.
— Удовлетворены? — спросила Хаузер. Она продолжала сидеть совершенно неподвижно, не отводя глаз от пистолета.
— Удовлетворен тем, что вы не лжете.
Калли осторожно снял палец с курка, поставил пистолет на предохранитель и засунул его в наплечную кобуру под кожаной курткой.
— Предупреждаю вас, в первый и последний раз. Держитесь от меня подальше.
— Это не очень дружелюбно, — сказала Хаузер, совершенно успокоившаяся после того, как револьвер был убран.
— Я человек недружелюбный, — сказал Калли и протянул руку, чтобы открыть дверь.
— Как вы думаете, что будет, если я выясню, кто хозяин магазина и дома, которые так вас интересуют?
— Большие неприятности для вас.
— Сейчас я вам скажу, что я предполагаю. Я предполагаю...
— Мне наплевать, что вы предполагаете...
— Два дня назад из тюрьмы внезапно и таинственно освобождают бывшего ведущего сотрудника ЦРУ, освобождают по постановлению судьи, который люто ненавидит его; и он сразу же приезжает в город, где идет настоящая охота на убийцу-маньяка. Что это, простое совпадение?
— Как вы уже сказали, я
Больше я на них не работаю.
— Работа в ЦРУ — это на всю жизнь. Оттуда не уходят.
— Это верно только в отношении мафии. И я ничего не знаю об убийце-маньяке.
— Где же вы, черт побери, были весь прошлый месяц?.. Ах, извините. Так вы утверждаете, будто не знаете, что происходит в этом городе?
— Я не смотрю телевизор и вот уже целую неделю не читаю газет, — сказал Калли и вновь потянулся к ручке.
— Почему же вы в Шарлоттсвиле?
— Не ваше дело. Убирайтесь, пока целы.
— Что мое, а что не мое дело, решает мой главный редактор. Присутствие сотрудника ЦРУ в городе, где идет охота на убийцу-маньяка, может послужить темой для интересного репортажа.
— Я вижу, вы просто мужик в юбке.
— Едва ли это выражение применимо ко мне, — сказала Хаузер и, чтобы разрядить напряжение, скорчила комичную гримасу. — Пообедайте со мной. Я угощаю.
— Пообедать с вами? На кой черт?
— Докажите, что мы в этом городе не по одному делу, и я вас оставлю в покое. Никаких статей. Никаких пререканий. Даю слово.
Калли заколебался, обдумывая, какой страшный может получиться прокол, если эта Хаузер и впрямь накатает статью. Это привлечет внимание к его освобождению из тюрьмы, и если выяснится, что он вступил во временное сотрудничество с ЦРУ, поставит под угрозу всю операцию, за которую он взялся.
Он вспомнил репортажи, публиковавшиеся в «Вашингтон пост» во время суда над ним; если это ее репортажи то надо отдать ей должное, она более чем честно написала обо всем. И вообще, подумал Калли, какого дьявола отказываться? Он ничего не жрал со вчерашнего утра, а весь прошлый год обедал в гораздо худшем обществе. Во всяком случае, манеры «Бешеного» Джека с ее манерами не сравнить.
— Хорошо. Пообедаем вместе. А затем вы меня оставляете в покое. Договорились?
— Договорились. Напротив гаража, откуда вы только что выехали, есть открытое кафе. Встретимся там.
Калли вышел из машины, оглянулся, покачал головой и направился к своему мотоциклу.
Калли оказался еще более голоден, чем полагал. Он опустошил всю стоявшую перед ним хлебницу, а когда ее заново наполнили, съел еще половину хлеба, прежде чем принесли заказанные им спагетти.
Хаузер исподволь внимательно изучала его лицо. Он похвалил ее за честные репортажи и, заметив ее радость, немного расслабился, потом даже улыбнулся, когда она сказала, что, по ее мнению, с ним поступили крайне несправедливо и было очень забавно наблюдать, ну просто настоящий цирк, с каким пренебрежением он относился к судье, словно хотел сказать: «Поцелуй меня в задницу». Учитывая его положение, это было весьма рискованно.
— Вы в самом деле не слышали о совершаемых здесь убийствах?
— Неделю назад я что-то, кажется, читал. О пропавших студентках.
— В последние дни их нашли. Мертвыми. Со следами пыток на теле.
— Поэтому-то сюда съехалась вся пресса? А я думал, из-за футбольного матча.
Хаузер внимательно наблюдала за его глазами. Может, она ошибается и его привело сюда какое-то тайное поручение? И тут вдруг ее осенила мысль, что, вероятно, он, с его богатым опытом, сможет разрешить один беспокоивший ее вопрос. Расстегнув «молнию» на боковом кармане сумки, она извлекла ксерокопию протокола вскрытия.
— Прочитайте, пожалуйста, четвертый абзац на пятой странице и скажите мне, что вы думаете по этому поводу. Но только учтите, что это строго между нами: Хорошо?
Калли кивнул, взял аккуратно свернутый документ и открыл его на пятой странице. Затем положил перед собой и, не прекращая есть, стал читать. Прочитав пол-абзаца, он положил уже поднесенные ко рту спагетти обратно на тарелку и посмотрел на Хаузер.
— Что это?
— Протокол вскрытия первого найденного тела.
Она заметила, что глаза Калли вновь похолодели. Его подбородок дрогнул.
— Что-нибудь не так?
Он вернул ей протокол, так ничего и не ответив.
— Скажите же, что вы знаете. Вы должны что-то знать.
