информационном отделе, мы вместе учились в академии. Она из группы, занимающейся организованной преступностью. Они ведь занимаются и русской мафией, верно?
— Верно.
— Мы с Калли отправимся туда и попробуем выяснить, кто участвовал в ограблении грузовика с бумагой.
— Неплохая идея, — сказал Гримальди.
— В случае чего ты мне позвонишь.
— Я обещал и выполню свое обещание.
— О'кей. Отвези нас обратно к машине. Я оставила ее около русского ресторана.
— Поезжай одна, — сказал Калли Хаузер. — У меня есть кое-какие дела.
— Какие? — спросил Гримальди.
— Это мои личные дела.
— А как я найду тебя, если будут новости? — спросила Хаузер.
— Никак. — Калли взглянул на часы. — Я буду в Манхэттене.
— Разведывательная служба находится в нижнем Манхэттене. Я подвезу тебя, куда ты хочешь.
— Нет, спасибо. Я поеду на такси.
— Какое именно место тебе нужно в Манхэттене?
— Верхний Ист-Сайд.
Хаузер на мгновенье задумалась.
— На северо-восточном углу Пятьдесят второй стрит и Первой авеню есть уютное заведение, которое называется. «Бар Билли». Я подберу тебя там через два часа.
Калли вышел из машины. Хаузер высунулась из открытого окна.
— Ты не собираешься оставить меня и заняться этим делом один?
— 'Бар Билли'. На углу Пятьдесят второй и Первой. Через два часа, — сказал Калли и сделал знак таксисту, который остановился, чтобы высадить пассажира.
Хаузер смотрела, как он бежит к такси. Гримальди наблюдал за ее лицом.
— Признавайся, Джули, этот парень много для тебя значит.
— Не знаю. Может быть.
— Послушай, что тебе скажет старый друг. Что-то с ним не так. От него так и веет бедой.
— Зато благодаря ему у меня будет самый интересный материал в моей жизни.
Малик сидел за рулем мини-вэна на боковой улочке, примыкающей к Брайтон-Бич-авеню, в пятидесяти ярдах от Гримальди. Он вскочил в машину всего за несколько секунд до того, как Гримальди затормозил у тротуара, и как раз собирался отъехать, когда Калли вышел из машины и стал осматривать тротуары. Они не заметили его, и он решил подождать и посмотреть, что будет. Он увидел, как полицейская машина без номеров уехала с полицейским и девушкой, а Калли сел в такси.
— Твою мать, — пробормотал он сквозь сжатые зубы, — в виде исключения, на чистейшем русском языке.
Что-то пульсировало у него в голове, и он чувствовал, как в груди у него закипает безудержная ярость.
— Да пошел ты, Майкл Тимоти Калли, пошел на... — прошипел он, прижимая ладони к вискам, чтобы унять пульсирующую боль. — Ну, это уж слишком. — И когда такси влилось во все еще густой поток транспорта на Брайтон-Бич-авеню, он включил зажигание и тронулся с места.
Глава 29
Специальный агент ФБР Джек Мэттьюз только-только вздремнул, когда в седьмом часу утра ему сообщили из полиции Ньюарка, штат Нью-Джерси, что один из барменов бара «Ханнигэна» в Мэнсфилде опознал фотографию Малика. Этот самый человек, по его словам, ушел вместе с девушкой, которую, как установили, звали Тамми Мальдинадо; она была подружкой Дуэйна Беккера, найденного убитым на автостоянке. Этого было достаточно, чтобы получить ордер на обыск в доме и магазине Малика.
Мэттьюз вытащил окружного помощника федерального прокурора из кровати, чтобы он одобрил и скрепил своей печатью быстро приготовленный им документ, а затем лично отвез его федеральному судье, чтобы тот выдал ордер на обыск. Судья как раз завтракал, когда к нему подъехал помощник прокурора, но ему пришлось прервать это приятное занятие. В семь тридцать из вашингтонской штаб-квартиры, на одном из реактивных самолетов Бюро, прилетела команда криминалистов. Они сразу же приступили к работе. Через час отпечатки пальцев, найденные как в доме, так и в магазине, были отправлены на самолете в лабораторию ФБР в Вашингтоне, где их пропустили через компьютерную базу данных. Через тридцать минут пришло заключение, разочаровавшее всех. В уголовных досье ФБР подобных отпечатков не было.
Едва Мэттьюз закончил разговор со штаб-квартирой, как остатки его оптимизма искоренил другой телефонный звонок: ему сообщили о зверском убийстве Кэрол Джордан в бруклинском районе Брайтон-Бич. Агенты из нью-йоркского отделения ФБР, вызванные на место преступления начальником Шестидесятого полицейского участка, сообщили, что найдена очередная записка со словами из песни в стиле кантри. Убийство, несомненно, было совершено Маликом.
Между тем один из людей Брейди опросил продавца местного хозяйственного магазина; тот опознал по фото Малика, купившего у него мощную дрель, примерно такую же, какой сверлили череп одной из убитых студенток.
К девяти тридцати были получены все данные о банке, телефоне и кредитных карточках Малика; сумма, израсходованная предыдущей ночью в баре «Ханнигэна», подтвердила то, что они уже знали. Оказалось, что все банковские счета были закрыты примерно тогда же, когда начались похищения студенток. Бюро также связалось с налоговой службой и получило немедленный ответ: налоговые платежи Малика начались лишь три года назад. К этому времени стало предельно ясно, что три года назад человек по имени Джон Малик просто-напросто не существовал.
Мэттьюз сидел в кабинете, выделенном шарлоттсвильским полицейским участком для смешанной группы расследования, просматривая донесения и отпечатанные компьютерные данные, ища то, что он мог упустить. В течение последних трех лет Малик получал свободное от налогов пособие в размере шестидесяти тысяч долларов, но при этом не прилагалось особой формы В2П, где указывался бы источник поступления денег. В этом было что-то непонятное. Свободная от налогов пенсия выплачивалась только по инвалидности. Может, он получал пенсию по военному ведомству? Или по полицейскому? Ведь Малик как будто заранее предвидел, каким путем пойдет следствие; так же действовал бы на его месте бывший полицейский.
Мэттьюза также беспокоило то, что ему доложил начальник группы судебных экспертов: и дом и магазин Малика недавно кто-то обыскивал. Вероятно, двое. Один работал внизу и хорошо знал свое дело, старался не оставлять следрв; другой орудовал наверху, и ему было явно наплевать, заметит ли кто-нибудь, что он здесь побывал.
Сперва было Мэттьюз подумал, что пара полицейских обыскала дом и магазин по своей инициативе. Подобное предположение немало разгневало Брейди, который клятвенно заверил его, что никто из подчиненных ему полицейских не входил ни в дом, ни в магазин.
Смущенный Мэттьюз понял, что сказалось чрезмерное напряжение предшествующих дней. Брейди был хорошим полицейским, все его люди прошли основательную подготовку. Именно в тот момент, когда Мэттьюз решил извиниться перед ним, Брейди вошел в кабинет и сел за длинный стол, напротив него.
— Послушайте, — сказал Мэттьюз, — я хотел бы извиниться за...
— Забудем об этом, — прервал его Брейди. — Вы же очень устали, вкалываете по двадцать четыре часа в сутки.
— Кто-нибудь работает над его телефонными счетами?
— Трое.
Мэттьюз энергично потер глаза ладонями. Никогда в жизни не испытывал он такой физической и умственной усталости.
— Как могло случиться, что три года назад его как бы вообще не существовало? — произнес он, обращаясь то ли к себе, то ли к Брейди. — Почти все люди имеют биографию, которую мы можем проследить вплоть до дня их рождения, как бы они ее ни скрывали. Но здесь мы ни черта не находим.
