парку, он был прекрасен в осеннем уборе. Они сели на скамью напротив озера и изящной арки низкого мостика.
— Как твоя учеба? — спросил Калли, все еще не в силах произнести слов, которые так долго вынашивал в душе.
— Я получила поощрительную стипендию, — гордо сказала Дженни, все еще держа его за руку. — И я неплохо обеспечена, можешь за меня не беспокоиться. В этом кафе я работаю по уик-эндам и три вечера в неделю; здесь дают хорошие чаевые. По четвергам работаю в другом месте, и еще при театре колледжа. Я вполне обеспечиваю себя, папочка. Я такая же крепкая, как и ты. И упрямая. Помнишь, ты однажды мне сказал: «Никогда не сдавайся».
— Помню.
— Благодаря упрямству возникает выносливость, выносливость способствует выживанию. Я выжила, папочка.
Калли молча смотрел на спокойные воды озера. Под мостиком проплыли в лодке мужчина и женщина с двумя детьми. Он повернулся к Дженни и наконец заговорил о том, что было для него мучительнее всего.
— Смерть нашей мамы — большое горе. И я знаю, что никогда не смогу возместить тебе эту потерю. И я пойму тебя, если ты меня не простишь.
— Мне нечего тебе прощать, папочка. Тут нет твоей вины. Мама долгие годы страдала депрессией. Тебя часто не бывало дома, а потому ты не видел, в каком она состоянии.
— Нет, родная. Я глубоко виноват в случившемся и буду жить с бременем вины, день за днем.
— Ты ни в чем не виноват. Мама уже однажды пробовала совершить самоубийство.
Калли недоверчиво поглядел на нее.
— Да, да, папочка. Когда мы приехали из Москвы и ты начал много путешествовать.
— Я не знал об этом.
— Она просила ничего тебе не говорить. Однажды, вернувшись из школы, я обнаружила ее без сознания. Она приняла целую пачку снотворного. К счастью, я пришла вовремя. Я вызвала «скорую помощь», ее отвезли в больницу и откачали.
Калли смотрел на дочь, ошеломленный услышанным.
— Я помню, что у нее подолгу бывало плохое настроение, но она каждый раз выкарабкивалась.
— Дело обстояло гораздо хуже, чем тебе представлялось. Ей не хватило выдержки, папочка. Но в твоем присутствии мама всегда бодрилась, папочка; она умела скрывать свою тревогу.
— Я все еще думаю о ней. Все время, — после долгого молчания произнес Калли.
— И я тоже. Я все еще люблю ее и ужасно тоскую по ней, и всегда буду тосковать. И я благодарна судьбе за то, что она была у меня. Но любовь не ослепляет меня, я знаю, почему она покончила с собой, и не виню ни тебя, ни кого-либо другого.
Глаза Калли вновь наполнились слезами.
— Мне так стыдно, родная.
— Стыдно, папочка? Но тебе нечего стыдиться. То, что ты сделал, не имеет ничего общего с добром или злом. Это была политика, в худшем ее виде. Но ты выстоял, сдержал свою клятву, защитил друзей, чего они не сумели или не захотели для тебя сделать.
Калли постепенно успокаивался.
— Я никогда не подозревала, что ты работаешь в ЦРУ, пока тебя не вызвали на слушания в Конгрессе, — продолжала Дженни. — Знаешь ли ты это? Все время, пока мама и я жили с тобой в Москве, я думала, что ты тот, за кого ты себя выдавал: политический советник Государственного департамента.
— Так ты и должна была думать.
— Когда начался твой процесс и я узнала, чем ты на самом деле занимался, то стала гордиться тобой еще больше. Ты был моим героем, папочка. И до сих пор остаешься им.
Калли положил руку на плечо дочери, привлек ее к себе и нежно поцеловал в лоб.
— Тебе следовало бы остерегаться героев. Обычно они безрассудно храбры и не знают ни в чем меры. И в конце концов дорого за это расплачиваются.
— И обычно они верные, надежные и глубоко порядочные люди.
Калли повернулся к ней с улыбкой.
— Ты очень повзрослела, моя родная.
— Да, очень. Но во многом я все та же маленькая девочка, которая нуждается в отце, и это никогда не изменится.
— Ты правда хочешь, чтобы я вернулся в твою жизнь? Я теперь бывший зэк, и у меня не очень-то блестящие жизненные перспективы.
— Конечно, я хочу, чтобы ты вернулся в мою жизнь. И всегда был со мной.
— Я оставил для тебя конверт в общежитии. В твоем почтовом ящике, — сказал Калли. — Там пятнадцать тысяч долларов. Положи их на банковский счет. Они тебе пригодятся. Для оплаты учебы или для чего-нибудь еще.
— В этом нет необходимости. Я справляюсь. Честное слово.
— Я верю, что ты справляешься. Но я хочу, чтобы ты взяла эти деньги. Как только смогу, пришлю тебе еще.
— Когда мы увидимся снова?
— Не знаю. Дело, которое мне поручено, займет еще некоторое время.
— Ты опять работаешь в ЦРУ?
— Я не могу ответить на этот вопрос.
Дженни понимающе кивнула.
— Хорошо. Но обещай мне, папа, что никогда больше не попытаешься вычеркнуть меня из своей жизни.
— Обещаю.
— Ты поступил очень эгоистично и необдуманно, когда запретил мне писать тебе и навещать тебя.
— Знаю. Но я старался избежать всяких напоминаний о том, что я потерял и в какое трудное положение поставил тебя и маму.
— Меня ты, во всяком случае, не потерял, папа, и никогда не потеряешь. И это неверно, будто ты поставил нас в трудное положение. Мама была с тобой счастлива. Ты, может быть, этого не знаешь, но для нее ты был сказочным рыцарем в сверкающих доспехах; почти всей радостью, испытанной ею в жизни, она была обязана тебе. Она очень ценила время, когда вы бывали вместе. А в твое отсутствие часами прокручивала те записи, где ты поешь для нее, аккомпанируя себе на гитаре. Это помогало ей пережить трудные времена.
— Хотелось бы верить.
— Но это правда, папа. Ты знаешь, я никогда тебе не лгала.
Калли взглянул на часы и встал со скамьи.
— Мне пора. Я провожу тебя до кафе.
Покинув парк, они пошли по направлению к Коламбас-авеню. Дженни все еще держалась за руку отца. Они остановились на углу возле кафе, Калли положил руки на плечи дочери и посмотрел ей в глаза.
— Что бы ни случилось, знай, что я люблю тебя и никогда не хотел причинить тебе боль.
— Судя по твоим словам, тебе угрожает какая-то опасность. Почему ты не скажешь мне об этом?
— Я не могу сказать тебе многого. Но если от меня не будет никаких вестей, то не потому, что я не люблю тебя, не забочусь о тебе. Просто дела принимают непредсказуемый оборот. И если со мной что- нибудь произойдет, знай, что я всегда любил тебя, всем своим сердцем.
— Ты пугаешь меня, папочка. — Ее глаза опять наполнились слезами.
— Не надо бояться. Иногда события выходят из-под контроля. Но я сделаю все от меня зависящее, чтобы добиться благополучного исхода. И как только освобожусь, немедленно тебе сообщу.
Он вновь обнял ее, поцеловал и улыбнулся, прежде чем уйти.
— Знаешь, ты очень похожа на маму.
— Я знаю.
