меня не было времени для проверки.
— Не трудитесь. Скорее всего это какая-то подставная компания.
— Компания, которая служит прикрытием для каких-то других целей?
— Да, совершенно верно.
— Как я понимаю, — сказал Гатри, — мы говорим об одном государственном управлении.
— Возможно.
— Вы предполагаете, что смерть профессора Спирко связана с «Трупосоставителем», которого вы разыскиваете?
— Как я уже сказал, шеф, если бы я любил заключать пари...
— Я был бы вам признателен, если бы вы держали меня в курсе происходящего. Мне не нравится, что на мне висит нераскрытое убийство. Первое в этом колледже.
— Хорошо, шеф, спасибо вам за помощь. Я загляну в вам в кабинет, прежде чем уехать.
Мэттьюз кивком головы позвал с собой Брейди и вернулся обратно к вертолету; взял оттуда свой портфель и вынул из него портативный телефон. Отойдя в сторону от вертолета, набрал номер Центрального отделения помощи перебежчикам при ЦРУ. Этот номер он узнал еще раньше в отделе связи Бюро с Управлением.
Джон Куинлан, шеф ЦОПП, хорошо помнил ясные инструкции, которые дал ему заместитель директора по операциям, — любые телефонные запросы о Малике или Спирко должны быть переадресованы по специальной линии, созданной в предвидении обращения со стороны ФБР, Лу Грегусу, в центр операций.
— Джим Монагхэн, — сказал Грегус, используя одно из тех фиктивных имен, которые получают все оперативные сотрудники ЦРУ по завершении их подготовки.
— Говорит специальный агент ФБР Джек Мэттьюз. У нас, кажется, есть одна общая проблема.
— И какая же это проблема, агент Мэттьюз?
— Джон Малик.
— Малик? Это имя ничего мне не говорит.
— Подумайте.
— Подождите одну секунду, я выясню, есть ли в нашей системе человек с таким именем.
Грегус сделал знак Хэку, который по его просьбе слушал разговор через динамик. Тот постучал по клавиатуре своего компьютера, как бы что-то выясняя.
— У нас нет никакого Джона Малика. А в чем, собственно, дело?
— Это один из ваших адаптированных перебежчиков, который оказался маньяком-убийцей.
Грегус помолчал столько, сколько ему казалось нужным, и ответил с убедительными нотками удивления в голосе:
— Не могу в это поверить. Никак не могу. Я не имею права вдаваться в подробности нашей программы, но могу заверить вас, что у нас ведется очень строгий контроль над всеми людьми.
— Имя Джордж Спирко тоже ничего вам не говорит?
— Никогда не слышал о таком, но на всякий случай могу проверить.
Хэк снова постучал по клавиатуре, и Грегус сказал:
— Та же самая история.
— Но вы хоть слышали о «Трупосоставителе»? — полным сарказма голосом спросил Мэттьюз.
— Да, читал в газетах.
— Я занимаюсь не рыбной ловлей, а кое-чем посерьезнее, Монагхэн. Я знаю то, что знаю, — сказал Мэттьюз. — Во всем этом чувствуется умелая рука ЦРУ, и мне нужно ваше сотрудничество.
— В каком деле?
— Я знаю, что вы проводите операцию по прикрытию этого маньяка-убийцы.
— Это совершенно нелепое обвинение, агент Мэттьюз. Я надеюсь, что у вас есть хоть какие-то основания для него.
— Вы превосходно знаете, что я как раз расследую это дело.
— Понятия об этом не имею. Может, вы просветите меня?
— Перестаньте валять дурака. Ваш человек, Малик, убил еще двух женщин за последние четырнадцать часов, а вы делаете все, чтобы не допустить его разоблачения — видимо, до тех пор, пока не отыщете его сами, а уж тогда вы закопаете его так глубоко, что уже никому никогда его не найти.
— Агент Мэттьюз, — сказал Грегус. — Повторяю, я не знаю, о чем вы говорите, и возмущен вашими обвинениями.
— Вы их отвергаете?
— Не хитрите со мной.
Мэттьюз решил переменить тактику.
— Послушайте. Чтобы добиться успеха, мы должны работать совместно. У нас будет еще время подумать о политических последствиях; пока же мы должны остановить этого свихнувшегося убийцу, который бродит по улицам.
— Уверяю вас, что если бы я располагал хоть какими-нибудь полезными для вас сведениями, то, не колеблясь, сообщил бы их вам. Но к сожалению, я просто не понимаю, о чем вы говорите.
При этих словах Мэттьюз вышел из себя.
— Послушайте меня, и послушайте хорошенько, вы, наглый обманщик и лжец, который заботится лишь о том, чтобы прикрыть свою задницу, вы, бумажная душа, вы, сукин сын, пособник убийцы. Когда я установлю связь между Маликом и вами, — а рано или поздно я непременно это сделаю, — вы горько пожалеете, что не раскололись, пока у вас была такая возможность, и я взвалю на вас вину за все эти кровавые злодейства. Окажите мне сейчас помощь, и я постараюсь прикрыть ваши тайные операции. Но если вы будете по-прежнему ставить мне палки в колеса, вы и все, кто вас поддерживает, поплатитесь за это своими карьерами и пенсиями.
— Наш разговор закончен, агент Мэттьюз. Всего доброго. Желаю вам удачи в вашем расследовании.
Мэттьюз весь кипел от гнева и, укладывая телефон в портфель, старался по возможности успокоиться.
— Может, мы идем по ложному следу? — спросил Брейди, слышавший лишь половину разговора.
— Ни черта подобного. Они нагло лгут. Может, они и убедили бы меня, если бы не были так болтливы. При других обстоятельствах, выслушав меня, они заявили бы, что я хочу получить сугубо конфиденциальную информацию, и они не имеют права ни подтверждать, ни отрицать, охвачен ли тот или иной человек их программой. Но они начисто отрицали все.
— Вы полагаете, что они близки к поимке Малика? — спросил Брейди.
— Не знаю. Но они озабочены не поимкой его; они хотят уничтожить не только его, но и всякие следы того, что он когда-либо существовал.
— И они могут это сделать.
— Боюсь, да.
На явочной квартире в Александрии Грегус повернулся к Хэку.
— Как ты слышал, эфбээровцы подобрались совсем близко.
— Но у них нет реальных доказательств, которые они могли бы пустить в ход.
— Может, и нет, но пора переходить ко второй фазе операции, — сказал Грегус. — Никаких подходящих кандидатов?
— Пока нет. Но я слежу за всеми полицейскими компьютерами от Вашингтона до Майами. Что-нибудь да наклюнется.
— Включи в район своих поисков северо-восток.
— Настолько далеко? До самого Бостона?
— Он совершил убийства в Нью-Джерси и Нью-Йорке. Вполне возможно, что он переехал в Бостон.
— Было бы более правдоподобно, если бы он переехал в какой-нибудь среднеатлантический штат.
— Сосредоточь свои усилия там, но следи за всем Восточным побережьем: нам не приходится быть слишком разборчивыми. Я хочу начать действовать, как только Калли доберется до Малика.
—
