— Нет... нет... отпустите меня... — просила Дженни, но к этому времени изо рта у нее выходили лишь бессвязные, нечленораздельные звуки. Когда они проходили мимо, люди старались не смотреть на них.
На углу Семьдесят шестой стрит Малик схватил ее в объятия и, дождавшись зеленого света, перетащил на ту сторону, где стоял его мини-вэн. Несколько прохожих посмотрели на них и тут же отвернулись. Он прислонил ее к фургону и, придерживая одной рукой, другой открыл заднюю дверь. Поднял ее на руки, положил на застланный паласом пол, проверил пульс, убедился, что глаза ее закрыты и что дышит она спокойно и ровно, — действие введенного ей состава должно было длиться по меньшей мере два часа, — затем прикрыл ее пуховым одеялом и быстро закрыл и запер заднюю дверь.
Самодовольно улыбаясь, Малик сел за руль. Он взглянул на часы. Пятнадцать пятнадцать. Юрий, должно быть, уже закончил работу. Надо завернуть на склад, забрать деньги и тут же вернуться в Вирджинию. Он завел двигатель, мягко тронулся и поехал по Коламбас-авеню, что-то напевая себе под нос и отбивая такт пальцами по рулю. В голову ему пришла неожиданная мысль, и чем больше он ее обдумывал, тем сильнее она ему нравилась. Увидев телефонную будку, подрулил к тротуару. С тихим смешком снял трубку и набрал номер своего куратора в ЦОПП.
Глава 34
Тони Гримальди свернул с Брайтуотер-Корт на Четвертую брайтонскую стрит и остановил свой полицейский автомобиль напротив двенадцатиэтажного жилого дома, смотрящего на океан. Он узнал от осведомителя, что всего несколько минут назад в этот дом вошел Саша Лысенко, чтобы повидать одну из своих подружек, исполнительницу экзотических танцев в местном клубе. Осведомитель не знал ни имени женщины, ни номера ее квартиры, поэтому Гримальди, склонившись над рулем, закурил сигарету и стал внимательно наблюдать за подъездом, когда пищал пейджер. Посмотрев на дисплей, он увидел номер, который дала ему Хаузер, и вынул из «бардачка» портативный телефон.
— Ну, как дела? — спросила Хаузер. Она сидела на краю кровати, наблюдая, как Калли надевает рубашку на вытертое насухо тело.
— Ты как раз вовремя, — сказал Гримальди. — Я собирался тебе позвонить. Я жду парня, который, возможно, нам поможет. Поэтому приезжайте сюда. — Он назвал адрес и повесил трубку.
Хаузер передала его слова Калли, сбросила с себя махровую простыню и принялась быстро одеваться.
— Мы можем быть там самое меньшее через тридцать минут, — сказала она, натягивая джинсы.
— А я свяжусь с Грегусом, — сказал Калли и снял трубку с телефона, стоявшего возле кровати.
— Где тебя черти носили? — необычно строгим голосом спросил Грегус.
Колеблясь, с глубоким вздохом, Грегус сказал:
— У меня для тебя плохие новости. — И, помолчав, добавил: — Малик захватил Дженни.
У Калли было такое чувство, будто кто-то ударил его кувалдой в грудь. Ноги под ним подогнулись, как резиновые, и он сел на кровать.
— Нет, нет. Ты ошибается. Я только что с ней виделся.
Хаузер перестала причесывать волосы щеткой и, повернувшись, увидела, что Калли весь напрягся, глаза его дико блуждают.
— Откуда ты знаешь, что он ее захватил?
— Этот сукин сын позвонил своему куратору в ЦОПП, а тот перезвонил мне.
Калли закрыл глаза.
— Она мертва? Он ее убил?
— Не думаю.
И тут его вдруг озарило:
— Это я привел его к ней. Привел прямо к ней.
— Послушай, Майк. Еще не все потеряно. Я поговорил с одним из наших психиатров. То, что Малик позвонил, по его мнению, означает, что он не собирается сразу ее убивать. — Грегус не сказал Калли, почему психиатр так считает. Тот же предполагал, что Малик сперва будет ее пытать, возможно, довольно долго.
Хаузер догадалась, что произошло. Она села рядом с Калли, взяла его за руку, желая хоть чем-нибудь помочь, хотя и знала, что ничего не может сделать.
— Что еще сказал Малик?
— Сказал, чтобы ты вышел из игры. Иначе...
— Иначе он будет пытать мою дочь?
— Ты же знаешь, что он псих, Майк.
— Тогда я выхожу из игры. Сообщи ему как-нибудь об этом. Скажи ему, что я сделаю все, что он захочет, лишь бы он ее отпустил. У тебя есть досье на членов русской мафии, с которыми он поддерживает связь... и на его дружков по КГБ. Наши люди в Нью-Йорке могли бы передать послание через своих осведомителей в русском землячестве.
— Майк...
— Ты должен мне помочь, Лу. Без дураков. Это моя дочь. Моя девочка.
— Это бессмысленная затея, Майк. Даже если мы передадим ему твое послание, это ничего не изменит. Вспомни: он ненавидит тебя, всегда ненавидел. Тебе стоило большого труда держать его в своих руках. Однажды тебе даже пришлось выбивать из него дурь. Он хочет отомстить тебе. — И, поколебавшись, добавил: — Психиатр говорит, что он все равно убьет ее, что бы мы ни делали.
— Нет, этого не должно случиться. Только не с Дженни.
— У нас есть одно небольшое преимущество, — сказал Грегус.
— Нет. Нет. Нет. Ты должен передать ему мое послание. Пообещать все что угодно. Предложи ему обменять Дженни на меня.
Отчаяние, звучавшее в голосе Калли, не могло не вызвать сочувствия у его старого друга. Ведь и у него тоже была дочь.
— Как давно ты виделся с Дженни?
Калли поглядел на часы.
— Я оставил ее там, где она работает, меньше трех часов назад.
Грегус на секунду задумался.
— Чтобы захватить ее, он должен был подождать, пока она уйдет с работы. Когда она ушла?
— Не знаю. — Калли повернулся к Хаузер. — Позвони по своему телефону в кафе «Аллегро» на Коламбас-авеню. Выясни, когда ушла Дженни. — Ум Калли постепенно прояснялся.
Хаузер быстро вытащила свой телефон и набрала номер справочной.
— Малик позвонил ровно... двадцать восемь минут назад, — сказал Грегус. — У нас тут определитель телефонных номеров; мы выяснили, что он звонил по телефону-автомату из Манхэттена. Телефон находится на Коламбас-авеню, рядом с Семьдесят первой стрит. Где работает Дженни?
— На перекрестке Коламбас-авеню и Семьдесят четвертой стрит.
— Когда ты уехал из Брайтон-Бич, чтобы повидать ее?
— Около десяти тридцати.
— Тогда он и начал следить за тобой. Прошлой ночью он убил девушку в Нью-Джерси, в город мог добраться лишь рано утром. Только тогда он мог передать клише печатнику, поэтому он не мог еще получить денег. Он ждет момента, когда сможет их получить.
— Еще сорок минут назад Дженни была на работе, — громко сообщила Хаузер.
Грегус услышал ее.
— Он звонил, находясь в трех кварталах от места ее работы; скорее всего сразу же после ее похищения. К этому времени она была у него в руках не больше тридцати минут. Ручаюсь своей жизнью, что сейчас он находится в Брайтон-Бич, ждет денег. Психиатр говорит, что, судя по всему, он отвезет ее туда же, куда отвозил девушек, похищенных им в Шарлоттсвиле. Если психиатр прав, в нашем распоряжении есть кое- какое время. Не получив денег, Малик не покинет Нью-Йорк. А если отправится обратно в Вирджинию, доберется туда не раньше чем через шесть часов; только тогда он сможет... — Грегус осекся, не желая сказать ничего такого, что заставило бы Калли задуматься о последствиях в случае их неудачи.
