Клементе. И тебя они тоже возненавидят, когда поймут, что ты сделал из меня мачеху для них.
— Но ведь один я не смогу заботиться о них. Мне требуется помощь, да и им тоже, как бы там ни было.
— Ты не понимаешь, им нужна их семья, их родители.
И Кэролайн со слезами опустилась на кровать. Тут Паоло совершил ошибку, сев рядом с ней, потому что руки его сами собой обняли плечи девушки, а губы коснулись влажной от слез щеки. И вдруг он осознал, как сильно она нуждается в мужской поддержке. И он готов был эту женщину защищать от всего плохого в этой жизни.
Глава шестая
Кэлли могла вынести от Паоло многое: насмешку, отвращение, презрение. Это только поднимало ее боевой дух. Однако, когда он становился таким добреньким, это приводило ее в ужас.
И вдруг, к удивлению Кэлли, она обнаружила себя в его объятиях, рыдая как дитя. Все преграды были сломлены. Поток слез хлынул, и она дала волю своим чувствам. Удивительно: он не сказал ни слова. Вместо этого терпеливо ждал, пока буря закончится.
Наконец ее рыдания стали стихать. Теперь в ее душе стало так же свежо, как в летний день после дождя. Время шло, а они не очень старались изменить ситуацию, так и сидели обнявшись. И проходившие секунды отмеряли только звуки их собственных сердец. Наконец, боясь снова разбудить ее чувства, Паоло тихонько проговорил:
— Уже лучше, Кэролайн?
И она ответила, всхлипнув:
— Полагаю, да. Просто мне так трудно принять то, что Джина выпроводила меня из комнаты… — и она закрыла горящее лицо руками. — Я ведь и правда чужая для нее. Но мое сердце не может принять такое положение дел.
Паоло с удивительной нежностью погладил ее по голове.
— Ты ведь знаешь, Джине так тяжело все это осмыслить. Ведь они всего лишь дети.
— Да, — признала Кэлли, пытаясь унять жалость к самой себе. — Каждый раз, когда я думаю о смерти Ванессы, реальность ужасает меня с новой силой. Я тоже не смирилась с ее уходом от нас.
— Мы все чувствуем то же самое.
— Однако дети должны видеть, что взрослые сильнее их. Наши слезы пугают их.
— Безусловно. Именно поэтому им и нужны стабильность и уют. — Его рука замерла на полпути к ее щеке, и он снова заговорил, пытаясь справиться со своими собственными чувствами к этой женщине: — Они нуждаются в этой гармонии, дорогая моя.
А Кэлли начинала думать, что это она нуждается в нем, и даже больше, чем предполагала сама. Несмотря на логические уверения разума. Ей был нужен именно тот человек, который разрушил ее жить.
— Ты правда думаешь, что мы могли бы создать нечто вроде семьи, Паоло?
— Да, — ответил он, ни секунды не колеблясь. — Совершенно в этом уверен.
Пытаясь остаться на грани разумного, она решила броситься в атаку:
— Но помимо родственных связей с детьми, что еще есть общего между нами?
Он погладил ее по щеке.
— Да в целом ничего особенного, кроме того, что все чаще и чаще у меня возникает жгучее желание защищать тебя от всего, что может тебя задеть. Когда я вижу, что ты плачешь, у меня щемит сердце. Я хочу видеть твою улыбку, твое счастливое лицо. Несмотря на все наши ссоры, я доверяю тебе и очень хотел бы, чтобы и ты доверяла мне.
— На это потребуется время, — задумчиво произнесла Кэлли. — Это то же самое, что и уважение. Его еще нужно заслужить.
— Иногда надо просто доверять другому человеку, Кэролайн, — сказал Паоло, заглянув ей в лицо.
Ее сердце обливалось кровью.
— И ты можешь пожертвовать свою жизнь женщине, которую едва знаешь? — спросила она, желая узнать правду. Она должна быть уверена в нем. Безусловно, правда может разрушить все их радужные перспективы.
Он назначил испытательный период, но Кэлли хотела бы продлить этот эксперимент на всю жизнь Она влюбилась в него девять лет назад и поняла, что любит его до сих пор. Это глупо… но ведь она имеет законное право на детей! Что за ирония судьбы!
Она-то готовилась к битве, о которой понятия не имела. Она хотела использовать детей как оружие в свою защиту, а теперь вынуждена презирать себя за слабость и слезы.
Его лицо осветила слабая улыбка.
— Если ты правда хочешь знать, то даю тебе слово чести. До сих пор я не женился только потому, что не хотел давать обещаний Богу, которых не смог бы выполнить.
И хотя ответ мог шокировать ее, Кэлли рискнула задать роковой вопрос:
— А теперь ты сможешь выполнить эти обещания?
— Да, — ответил он с удивительной искренностью. — За последнее время многое изменилось. Этот несчастный случай, эта беда сплотила нас. Я стал смотреть на жизнь иначе. В моей жизни появились дети. Именно они должны быть для нас на первом месте. Мы должны устроить их жизнь.
— А другое? — Здравый смысл говорил ей, что не надо бы акцентировать разговор на этой теме, однако она не могла сдержаться. — Но ведь сами по себе дети не смогут придать нашему браку гармонию. Я хочу, чтобы ты это понял. Например, в нашей семье, несмотря на то что у отца было две дочери и жена, которая в нем нуждалась, он все же ушел от моей матери, оставив меня и Ванессу…
— В таком случае твой отец не заслуживает звания настоящего мужчины. Родить детей, а потом бросить их на мать — это бесчестно. Кэролайн, поверь мне, я не оставлю тебя.
— Тогда почему ты назначил для нашего брака испытательный срок в год?
— Я не хочу неволить тебя, в этом все дело. Нам надо кое-что уточнить: если наш брак не будет иметь продолжения, то только в том случае, если ты сама станешь настаивать на разрыве, — его голос понизился. — А я намерен облегчить тебе жизнь в браке, насколько это возможно.
И он поцеловал ее сначала в лоб, потом приблизился к губам, но обошел их и стал целовать щеки и подбородок и лишь потом рискнул поцеловать в губы.
Такие поцелуи надо запретить законом, мелькнула у нее мысль. Она представила себе их будущую жизнь: даже если он ограничится поцелуями, то она умрет самой счастливой женщиной на свете.
Однако Паоло был склонен продлить чувственное удовольствие. Медленно он уложил ее на кровать, впрочем, Кэлли и не сопротивлялась, поскольку была к этому готова. Уверенными движениями опытного соблазнителя Паоло расстегнул ряд маленьких жемчужных пуговиц на халате и обнажил ее грудь.
Кажется, и этим он не удовлетворился, потому что продолжил свои исследования. Развязал пояс халата, освободив ее талию. А дальше все было гораздо проще.
А Кэлли думала о том, что если бы Паоло был более внимательным, то, несомненно, мог бы узнать в близнецах именно своих детей, своих и ее… Беспомощная, как бабочка, приколотая иголкой к подушке коллекционера, она сдалась и перестала сопротивляться, подчинившись своей судьбе. Его дыхание овевало ее легким бризом летнего дня.
— Прекрасная моя! — твердил он по-итальянски. — Красавица, милая!
Кэлли достаточно знала этот язык, поэтому все понимала, и ее щеки залила краска. Страсть охватила ее саму, она пылала вся.
Больше всего ее поразила его нежность и аккуратность, с которой он пытался передать ей свое чувство. Это было отточенное мастерство соблазнителя женщин. Она это понимала, и это ей нравилось, черт побери!
Если бы так было в прошлый раз, она, возможно, с радостью отдала бы ему свою невинность, а не с тем напряжением, которое получилось невольно и оскорбило его тогда.
