стен. Он не был святым и не часто вспоминал о Владычице и Господе. Слишком он был неспокоен для святого мира, слишком необразован для размышлений.
Снаружи была поздняя осень. Холодало. Умирающее солнце возродится, как поется в песнях Старой Веры, тогда вернется весна. А он все еще будет в цепях.
Она увела их на волю. Если он представит себя шагающим по полю овса, Кровавому Сердцу до него не добраться.
Юная Таллия, одетая в платье цвета спелой пшеницы, которое делало ее почти бесцветной, стояла на коленях перед креслом матери Схоластики.
— Умоляю вас, — плакала она. — Я ничего не хочу, кроме как посвятить себя служению Церкви в память о епископе Таллии Пэйрийской, дочери великого императора Тайлефера, в честь которой я названа. Позвольте мне стать послушницей в Кведлинхейме. Я буду вести себя, как подобает доброй монахине. Буду прислуживать бедным, собственными руками омывать ноги прокаженным.
Король раздраженно повернулся к ней:
— Объявилось несколько претендентов на твою руку. Пока, правда, рано об этом говорить: ты еще слишком молода для замужества.
— Умоляю вас, дядя! — Из глаз Таллии брызнули слезы. Однако Росвита, в отличие от короля, не считала это капризом или притворством. Несомненно, благочестие девочки было результатом влияния ее матери Сабелы и идиота отца, герцога Беренгара. — Позвольте мне стать невестой Господа!
Генрих возвел глаза к потолку, как бы прося Бога ниспослать ему терпение. За последние полгода Росвита не раз становилась свидетелем подобных сцен. Таллия без конца твердила одно и то же. Это становилось утомительным.
— Пойми, я не против твоего желания, — терпеливо сказал Генрих. — Но ты наследница, Таллия, и не так просто — взять и удалить тебя из мира.
Девочка обратила умоляющий взор к королеве Матильде, которая полулежала на кушетке, затем сложила руки перед грудью, закрыла глаза и начала молиться.
— Однако, — торопливо вмешалась мать Схоластика, опасаясь, что Таллия сейчас начнет петь псалом, — король Генрих и я разрешаем тебе некоторое время пожить с послушницами здесь, в Кведлинхейме. Но только до тех пор, пока мы не примем окончательного решения.
Тем самым Таллия фактически становилась заложницей в самом могущественном герцогстве королевства. Но девочка не думала об этом. Она заплакала от радости и наконец, слава Владычице, была уведена наставницей.
— Слишком страстное стремление у этой девочки, — нарушила молчание королева Матильда.
— Да уж, — сказал Генрих тоном человека, от которого требуют слишком многого. — А какие ограничения она на себя накладывает!..
Мать Схоластика подняла бровь. Она вертела в руках остро заточенное совиное перо.
— Излишнее благочестие тоже род гордыни, — сказала она, глядя на мать.
— В детстве ты была такой же, — сказала старая королева, улыбнувшись.
— Я и сама за собой это замечала, — согласилась мать Схоластика без улыбки. Она сняла с головы платок, открыв свои чуть тронутые сединой волосы. Она казалась значительно моложе своих лет, что служило предметом досужих сплетен. Теряющие кровь и способные к деторождению женщины преждевременно старятся, если используют этот благословенный дар, в то время как те, кто душой и телом посвящают себя Церкви, живут намного дольше. Матильда, давшая жизнь десяти детям и овдовевшая к тридцати восьми годам, выглядела такой же древней и дряхлой, как и мать Отта, аббатиса Корвейского монастыря, но матери Отте было девяносто, а королеве лишь пятьдесят шесть.
Эти мысли пришли в голову Росвите во время службы в городской церкви Кведлинхейма. Мать Схоластика заканчивала свою проповедь под отдаленные раскаты грома.
— Наша Владычица не раздает Свое благословение всем подряд. Это один из видов Божественного наставления рода человеческого. Дар деторождения есть благодать, средство, позволяющее нам, смертным, хоть отчасти приобщиться к бессмертию. Но все земные существа заражены частицами первозданного мрака, смешавшегося с чистыми элементами света, ветра, огня и воды. Это смешение сделало возможным сотворение мира. И все мы, живущие в этом мире, носим в себе мрак. Лишь идя путем святого Дайсана, посредством сияющей славы Покоев Света, можем мы очиститься и занять место подле наших Господа и Владычицы. Так заканчиваю я проповедь.
Хор монахов запел «К Тебе!», славя Бога Единства. Под это торжественное песнопение в церковь, соблюдая строгий порядок, вошла процессия во главе с королем Генрихом. День выдался необычно теплым и душным.
Росвита подавила зевок. Она уже не так молода, чтобы выстаивать многочасовые службы. Сколько уже лет она сопровождает короля в его походах? Как часто несла она знамена шести герцогств, символизирующие королевскую власть? Сколько раз ей доводилось присутствовать при помазании, возложении мантии, короновании? И все же при виде короля, подходящего к алтарю и дарам, она снова ощутила знакомое волнение.
В роскошном одеянии и отделанных золотом башмаках, Генрих преклонил колени перед алтарем Владычицы. Аббатиса провела по его волосам гребнем из слоновой кости, отделанным золотом и драгоценными камнями. Она совершила помазание, коснувшись сначала его правого уха, затем лба, левого уха и макушки головы.
— Да увенчают тебя Господь и Владычица короною славы, да окропят тебя иссопом милости Своей, — провозгласила она.
С помощью нескольких дворян она возложила на плечи короля тонкую белую мантию, отделанную горностаем, которую украшали гербы шести герцогств: Дракон — Саонии, Орел — Фесса, Лев — Аварии, Конь — Вейланда, Ястреб — Варингии, Гивр — Арконии.
— Края этой мантии, касающиеся земли, — продолжала аббатиса, — побудят тебя к ревностному служению вере и поддержанию мира на земле.
Взглянув на гивра, Росвита содрогнулась: ужасное создание — помесь змеи и василиска, которое чуть было не отдало победу Сабеле в битве при Касселе.
Но Сабела потерпела поражение. Монах и мальчик убили гивра — явный знак немилости Небес к Сабеле, бросившей вызов власти сводного брата. Как законному королю, победа досталась Генриху по справедливости.
Мать Схоластика вручила Генриху королевский скипетр черного дерева, увенчанный головой дракона, вместо глаз которого были вставлены крупные рубины.
— Прими этот жезл добродетели. Управляй мудро и справедливо. — Затем мать Схоластика возложила корону на голову короля. — Увенчай его, Господь, справедливостью, славой, честью, добрыми делами.
Через толпу пронесся вздох удовольствия. Присутствующие увидели редкое зрелище: предстоящий Господу и своему народу король в короне и облачении.
Из толпы раздался сначала один славящий короля голос, к нему присоединилось еще несколько, и вот уже ликующий рев потряс стены церкви.
Со своего места Росвита видела лица ремесленников и крестьян, монахов, местных дворян, прибывших из своих поместий, чтобы присутствовать на церемонии. Она попыталась угадать их настроение. Вряд ли кто из местных аристократов испытывает симпатию к плененной Сабеле. Но в других герцогствах к королю относились прохладно, поэтому Генрих был вынужден путешествовать по своему королевству, чтобы подобными церемониями напомнить дворянам, кто является истинным правителем. А правителю необходимы войска и припасы, и он вправе требовать их от своих вассалов.
От удара грома задрожали стеклянные окна, где-то заплакал ребенок. Что знаменует гром? У некоторых провидцев есть дар толковать будущее по характеру и силе шторма, по направлению ударов молний. Они именуют себя фульгутарами. Сотрясающий церковь гром и яркие вспышки молний казались своеобразным подтверждением могущества Генриха: как будто сам Господь являл королю свое благословение.
Можно, конечно, рассудить иначе. Откровение грома осуждается Церковью, как, впрочем, и другие попытки толкования природных явлений. Люди должны во всем полагаться на Господа, грешно стремиться заглянуть и будущее. Кощунственно даже думать об этом.
В окна забарабанил дождь. Боковые двери церкви распахнулись, чтобы люди без лишней толкотни
