Тревога охватила ее. А что, если он спросит, где живут родственники? Или их фамилию? Она плела свою паутину лжи, но об этом явно не позаботилась.
— Возможно, я навещу их, — пробормотала она, поспешив уйти.
— Если хотите, останьтесь на ночь. Если вернетесь до моего отъезда утром на работу, я справлюсь с Томом сам.
Остаться где? Без Томми она не многим лучше бездомных, спящих в нижнем городе Морнингсайда на скамейках в парке.
— Я вернусь гораздо раньше. — Она наклонилась, чтобы обнять племянника. — До свидания, солнышко. Утром увидимся.
— Нет, — запротестовал мальчик, обхватив ее колени. — Я хочу поехать с тобой.
— Николь покинет свой пост, Том, совсем не надолго. Так что все поручается нам, мужчинам. Позволь ей уйти. Она заслуживает времени для игры. Как и все мы.
Голос Пирса звучал почти мягко, но Томми не собирался уступать.
— Нет! — заплакал он и побежал по лужайке, проявляя упрямство, что случалось с ним редко. — Я не люблю тебя. Я люблю Николь.
— Уходите! — Пирс резко кивнул, показывая на дом. — Я справлюсь.
— Мне неприятно уходить, когда он так расстроен.
— А мне неприятно спорить с вами, когда я уже по уши влез в это дело. Я пытаюсь найти с ним общий язык! — гаркнул Пирс.
Николь все еще колебалась. Сердце щемило от громкого плача Томми.
— Идите! — приказал Пирс. В глазах буря.
Мне некуда идти, хотелось ей крикнуть. Все, кем я дорожу, здесь. Это вы и Томми.
Но, конечно, она ничего не могла сказать. Точно так же, как не могла прижаться к его сильным мужественным плечам и раскрыть правду.
Николь направилась к дому. За спиной раздавались крики Томми. Но когда она поднялась в свои комнаты, то с облегчением отметила, что в саду уже стояла тишина.
Николь осторожно отогнула угол шторы и выглянула. Пирс и Томми сидели на траве лицом друг к другу. Пирс что-то говорил, а Томми слушал. Ее должно бы это порадовать. Но Николь почувствовала себя брошенной.
Николь оказалась в центральном парке Морнингсайда, где летом каждую субботу и воскресенье проходила ярмарка под открытым небом. Она занимала огромную территорию, включающую берег под тенью тополей и широкий зеленый луг.
Николь тянуло к ярмарке, как цветок к солнцу. Пирс был прав, настаивая, чтобы она воспользовалась свободным временем. Ей необходимо побыть с людьми. Счастливыми, незнакомыми людьми, с которыми не надо всегда быть настороже.
Голоса, музыка, движущаяся толпа напоминали ей, что кроме дома Пирса есть мир. Что печаль теснится, уступая место радости жизни. Как давно она не смеялась и не танцевала просто ради веселья! Хотя Николь и наслаждалась близостью к Томми, в доме Пирса груз обмана всегда давил на нее. Постоянно напоминал о трагической причине, толкнувшей ее на ложь.
Она нашла палатку с летними платьями, выбрала одно, ярко-коралловое, и примерила его в специальном уголке, отгороженном у стены брезентовой палатки двумя шторами, натянутыми на проволоку. Там на плечиках для пиджаков висело зеркало. Ей понравилось, как сидит на ней платье, и она купила его и еще одно, с синим павлиньим рисунком.
На соседнем прилавке она обнаружила виниловый фартук с нагрудником и напечатанным рисунком Ренуара. Конечно, Жанет ему обрадуется. И торговец убедил ее, что без терки для мускатного ореха, работающей на батарейках, кухня неполна.
Николь стороной обходила прилавки с игрушками. Искушение завалить Томми подарками слишком велико, но рискованно. Наверное, тетям баловать племянников дозволено, а няни должны знать правила. И все же она купила для него полосатую рыбу из папье-маше, недорогую, яркую и веселую.
Когда солнце зашло за деревья, приступы голода направили ее к ресторану в конце мола. К несчастью, не ей одной пришла в голову эта мысль.
— Я могу предложить вам столик не раньше чем через десять минут, — сообщил мэтр. — Но если хотите, можете посидеть в холле и что-нибудь выпить.
Она редко бывала в баре и никогда не пила одна. Но карнавальная атмосфера оказалась заразительной.
— Почему бы не выпить, — сказала она и попросила вина.
Холл был просторный и прохладный, с множеством растений в кадках, с окнами от потолка до пола, смотревшими на море. Плетеные кресла выглядели глубокими и удобными, музыка звучала тихая и успокаивающая.
Экран из растений отгораживал ее столик. Она сняла босоножки, вытянула ноги и, потягивая вино, наслаждалась музыкой. Потом она побалует себя хорошим обедом, а когда наступят сумерки, проскользнет в дом и ляжет спать в свою постель. А Пирс ничего не узнает.
Николь прислонилась головой к высокой спинке кресла и завороженно наблюдала за бесконечными накатами прилива.
Можно даже и вздремнуть. Видит Бог, она неважно спала прошлую ночь. И вдруг кто-то споткнулся об ее ноги.
— Прошу вас, извините! — воскликнула женщина и потом почему-то тихо прошептала:
— Ох!
Выпрямившись в кресле, Николь увидела женщину, на бледном лице которой сверкали изумлением темные глаза. Рукой она зажимала рот, сумочка упала на пол, а ее содержимое рассыпалось у ног.
Незнакомка уставилась на Николь. Николь уставилась на незнакомку. И в течение секунды время будто остановилось, точно не знало, бежать то ли вперед, то ли назад. Затем потрясенная женщина взяла себя в руки.
— Ох! — слабо произнесла она. И снова:
— Ох! Прошу прощения! На мгновение мне показалось, что вы другой человек. Очень дорогая мне подруга… Что-то в вашем лице, когда вы спали. Простите, что я разбудила вас.
— Я не спала, — улыбнулась Николь. — Просто дала отдых глазам. Я тоже прошу прощения, что оказалась не тем человеком, которого вы ожидали увидеть.
— Вы и не могли быть ею. Моя подруга… — Женщина сглотнула, нагнулась и достала из сумочки платок. Потом посмотрела на Николь. — Да, Арлин погибла в автомобильной катастрофе. Всего три месяца назад.
Николь застыла от ужаса.
Женщина опустилась в кресло рядом.
— Простите. Я не подумала, что мои слова могут быть такими страшными. Просто меня это потрясло. Вот и все. На мгновение я почти забыла… — Она с виноватым видом пожала плечами. — Наверно, вы думаете, что я сумасшедшая.
— Нет, — мертвым голосом пробормотала Николь. — Совсем нет. Очевидно, вам очень не хватает вашей подруги.
«Вашей подруги, чье имя Арлин, и на секунду вы подумали, что я похожа на нее!»
Как Николь хотелось все рассказать этой женщине! Они могли бы утешить друг друга.
— Она была для меня как сестра. — Женщина вздохнула и откинулась на спинку кресла.
«Но она была не вашей сестрой, она была моей сестрой!»
— Мне так жаль.
— Могу я угостить вас вином? — Женщина показала на графин с вином, расплескавшимся по столу. — Я бы выпила и сама, а в вашем, боюсь, ничего не осталось.
— Благодарю вас, нет. — Надо бежать. Быстрее, пока она еще владеет собой. Кто бы мог ожидать, что она встретится с подругой Арлин? А если эта женщина заметила сходство, то кто будет следующим? — Мне правда пора идти.
— Ну тогда спасибо, что не заставили меня чувствовать себя полной дурой. И кроме того, вообще-то вы
