Va bene. Влажное тепло коснулось ее губ, обжигающее и чувственное. Сдаваясь с дрожащим вздохом, Кейт полностью открылась его поцелую.
Комната начала вращаться, темные от времени балки и побеленный потолок слились и превратились в нечто расплывчатое и неясное. Было ли причиной этого вино? Или невероятные вещи, которые Марко творил с ее телом?
Его язык то проникал в нее, то удалялся, устанавливая шокирующий ритм с тем, что производил его палец в ее самой женской точке. Ощущения были невероятно взрывными.
Сдаваясь сжигающему ее огню, Кейт потеряла самообладание во взрыве удовольствия.
— Ах, cara, cara, — ворковал Марко, когда ее крики утихли. — Теперь мы повторим это, но избавившись от одежды и с моим членом в тебе.
Потребовался весь его самоконтроль, чтобы удержаться и не разорвать ее нижнюю сорочку на тысячу лоскутков и не вонзиться в нее как дикое примитивное животное. Медленно отпуская ее запястья, Марко снял сорочку через голову. Распущенные волосы Кейт, лежавшие на пышных подушках, сияли словно нимб, заливая ее лицо блеском расплавленного золота. Вьющиеся пряди ласкали плечи. В мягком полумраке ее роскошное тело вытянулось на матрасе в гибком великолепии.
Его прекрасная обнаженная жена.
— Раздень меня, cara. — Голос Марко слегка подрагивал, когда он направил ее руку к своим брюкам. — Пожалуйста, мне нужно лечь с тобой рядом, и чтобы ничто не разделяло нас.
— О, я заставлю тебя умолять меня об этом, — пробормотала Кейт. — Ты у меня еще попляшешь.
Она довольно резко потянула вниз его брюки.
Его ответ не заставил ждать.
— Меня и так пытали достаточно долго, — выдохнул Марко, когда она взяла его окаменевший член в свое бархатное объятие. — Путешествовать день и ночь в тесном экипаже, когда твое обольстительное тело трется о мое. Dio Madre, это сведет с ума любого мужчину.
Скользя большим и указательным пальцами вокруг его мужской гордости, Кейт улыбалась надменно и вызывающе.
— Почему ты не касался меня со дня нашей свадьбы?
— Я…
Он боялся. Отважится ли он признаться в этом? Заботиться, ухаживать — означает оказаться незащищенным от боли.
— Я был не уверен, — наконец, запинаясь, объяснил Марко. — Не уверен в том, как ты восприняла навязанный тебе брак.
Кейт повернулась на бок, волосы закрывали ее лицо.
— Я не должна была соглашаться. Я довольно умно выкручиваюсь из неприятных ситуаций, но я не попадала в по-настоящему опасные положения.
А ему грозила серьезная опасность полностью потерять себя. Когда ее пальцы играли с его набухшей от желания плотью, он зажмурился, впервые за много лет наслаждаясь не запятнанной темным отчаянным страхом легкостью, которую испытывал в данный момент.
Кейт. Его дикая сильфида, его обольстительная морская нимфа. Овладев какой-то секретной наукой, она оживила мертвый черный уголек его сердца. Зажгла сумасшедшее, горячее, алое пламя, согревшее его душу. Марко находил неописуемый, комфорт в одном ее присутствии и ощущал приток чудесной силы, гораздо более могущественной, чем похотью.
И все же это народившееся чувство разжигало благоговейный страх. Неужели это любовь? Он не может впустить ее в свое сердце. Боится, что лишь разочарует Кейт. Причинит ей боль. Пусть она потребует его достать с неба солнце или луну, но не просит отдать ей его сердце.
Оно недостойно ее.
Ее поглаживания стали настойчивее, ее сладкий рот ласкал выступ его плеча. О, Кейт была страстным созданием и хотела его здесь и сейчас, несмотря на все его промахи и ошибки. Марко не мог сопротивляться эгоистической потребности ответить на ее ласки. Его рука скользнула вверх по кремовым бедрам туда, где его пальцы нашли ее влажной и готовой принять его. От соприкосновения со сладким местом он издал отчаянное рычание. Его уже нельзя было удержать.
Дрожащими руками он развернул Кейт и ласково раздвинул ей ноги. Содрогнувшись, он вошел в нее с глубоким стоном. Не было больше никаких мыслей. Никаких угрызений совести. Только этот момент.
Пальцы Кейт скользили по его спине, очерчивая контуры выпуклых мышц, пробегали по ребрам.
— Мужчина не должен быть таким совершенным, — прошептала она, покусывая мочку его уха, — Прекрасный, загорелый римский бог.
— В паре с озорным ангелом.
Кейт выгнулась, чтобы встретить его вторжение, обхватив коленями его бедра.
— Господи, хорошенькую парочку мы составили.
Марко рассмеялся.
— Да уж, парочка что надо, — шепотом согласился он, проникая немного глубже в нее.
Влажное гладкое тепло ее ножен крепко удерживало его острие. Их слившиеся в одно целое тела поблескивали в свете, отбрасываемом свечой; и их ритм поднимался до крещендо.
— Ti amo, — прошептала Кейт и раскрылась в его руках.
«Ti amo — люблю тебя» — от этих слов ему хотелось расплакаться.
Сердце бешено стучало в груди, и Марко почувствовал, как безудержная радость пульсирует в нем. Его окатила горячая волна счастья, которое, он думал давным-давно покинуло его.
Спрятав крик в ее сладко пахнущих волосах, он содрогнулся в потоке извержения.
Долгое время они, утомленные и удовлетворенные, лежали молча и тихо, переплетясь телами. Марко не мог припомнить, когда страсть оставляла его с таким глубоким ощущением мира. Над головой постанывали древние балки, а снаружи от порывов ветра гремели деревянные рамы. Однако в эти мгновения внешний мир казался очень далеким. Ничто не могло вторгнуться в их единение.
Но скоро Кейт пошевелилась и сонно вздохнула.
— Прости меня… — начала она.
Простить? У него внутри все сжалось.
— Прости меня за то, что наговорила тебе, — медленно продолжила она. — Я отлично понимаю, что любовь не была частью нашей сделки, Марко. Я не наивная институтка. И не ожидаю от тебя прочувствованных признаний в вечной любви.
— Если бы у меня было сердце, оно принадлежало бы тебе, Кейт. Но в нем нет ничего стоящего, что можно было бы отдать.
Она положила щеку ему на грудь.
— Почему?
Простой вопрос, но как на него ответить? Он накручивал ее локон на палец, наблюдая за вспышками золотистых искр в угасающем свете.
— Алессандра ничего не рассказывала тебе о моем прошлом?
— Я уже говорила тебе, что твоя кузина не занимается пустыми сплетнями.
— В отличие от большинства женщин, — насмешливо заметил он. — Но это и не удивительно, ведь у «грешниц» свой особый кодекс чести.
— Ты уходишь от вопроса, — тихо упрекнула она его.
— Мне хорошо удается уклоняться от нежелательных вопросов.
— Почему ты не хочешь рассказать об этом мне? — спросила Кейт.
— Потому что при этом я чувствую себя слишком беззащитным, — выпалил он.
— А-а. — Ее ладонь медленными нежными кругами скользила по его мускулистой груди. — Полагаю, так оно и есть. Но если ты поделишься своим отвратительным секретом, твоя ноша станет легче.
Марко колебался, не уверенный в том, насколько близко он осмелится подпустить ее к своему внутреннему «я».
Ее рука замерла, и она начала отодвигаться от него.
Поймав запястье Кейт, Марко прижал его к своей коже.
— Я всегда отличался свободой духа, даже когда был совсем мальчишкой. Мой старший брат рос более
