закреплены у них не там и не так – люди графа привыкли к совсем другому оружию, и колюще-режущие игрушки предпочли закрепить там, куда бы автоматически потянулись в минуту опасности в поисках рукояти излучателя.
Что касается самого графа, этот человек не вызывал улыбки. Скорее, наоборот – взирая на Радола, Гиму захотелось пустить слезу. Граф был пожилым человеком с круглым добродушным лицом, невинными детскими глазами и растерянной блуждающей улыбкой. Улыбка существовала сама по себе – казалось, что отторцу хотелось улыбаться всем окружающим, но люди вокруг попадались злыми и бесчувственными. Гим только теперь понял, что имел в виду герцог, говоря про расчет на личное обаяние. Граф сразу же «обаял» молодого агента, одарив его жалостливым, тоскливым, обреченным взглядом.
Кроме графа и солдат в делегации Оттора было еще трое горделивых личностей, профессии и статус которых не могли быть опознаны бывшим сержантом Ростера.
– Где герцог?! – скорчив злую гримасу крикнул один из этих трех неизвестных, как только последний из людей Гима сошел на остров с моста.
– Переговоры буду вести я, – объяснил Гим.
– Мы будем говорить только с герцогом! – испуганно закричал второй из людей неизвестной профессии, судя по всему – знатных вельмож Оттора.
– Герцог поручил это мне.
– А кто вы такой? – спросил граф, мягко и грустно подняв глаза на Гима.
– Гим Церон Ревенберг. Лорд. Советник Эльтаров при герцоге Ронтонте.
– Советник Эльтаров?! – с неожиданной для Гима озлобленностью вскричал один из трех вельмож.
– Или Эльтар? – вежливо уточнил граф.
– Только советник.
Радол вздохнул и помрачнел.
– Насколько я понимаю – здесь вы, значит герцога ждать не приходится. И говорить тоже бессмысленно – Ронтонте принял окончательное решение.
– Мы поедем с ними в Ронтонтенополь! – вскричал один из трех вельмож. – Мы заставим герцога говорить с нами! Это оскорбление! Он…
– Успокойтесь, Виолт, – попросил граф. – Боюсь, спорить уже бесполезно. Эти люди не возьмут попутчиков. И мечами они пользуются умелее нас. Присядем?
Посреди острова находился небольшой павильон, в котором уместились Гим и его генерал, Радол и трое его молодых вельмож.
– Что передал мне герцог? – осведомился граф.
– Он запрещает вам строить энергостанцию. И приказывает закрыть еще две уже действующие.
Молодые вельможи взбешенно сжали руки в кулаки, но граф жестом дал им понять, что эмоциям здесь не место.
– Ронтонте знает, к чему приведет закрытие двух действующих станций? – мрачно глядя в землю, поинтересовался Радол.
– Он сказал: только к финансовым потерям.
– Не только, молодой человек. Замерзнут три наших города. Двадцать миллионов человек останутся без работы и крова.
Гим прислушался к внутреннему голосу. Радол вызывал у него симпатию. Чувствовалось, что граф невероятно умен и… что он говорит правду.
– Они погибнут?
– Этого мы не допустим. Постараемся не допустить.
– Герцог сказал, что на Отторе больше энергии, чем нужно трем таким поселениям.
– А он не сказал, сколько энергии уходит на разработку тяжелого урана?
– Думаю, герцог знал, о чем говорил.
– Я в этом и не сомневаюсь… Вы давно знаете герцога?
– Нет.
– В этом вся его политика: регулярное притеснение и подавление тех, кто начинает поднимать голову. Поселения всех миров нашего сектора должны находиться на грани выживания – так безопаснее. Вы понимаете?
Гим промолчал. Корсе хмурился, потирая рукоять своего меча – то, что генерал вынужден был здесь слушать, казалось ему оскорбительным. Трое молодых отторцев с трудом сдерживались от желания избить посланника ненавистного им тирана вместе с его генералом и разряженной под старину сотней. Гим понял, что Ронтонте поступил правильно, не поехав на переговоры сам – опасность получить удар ножом оказалась здесь очень высокой.
– Герцог не станет встречаться с вами и не изменит своего решения, – уверенно признал Гим.
– А! Значит, вы все же немного его знаете! – граф тяжело вздохнул. – Да, мы зря потратили время на дорогу до Излина и весь этот маскарад. Но попробовать все равно стоило… – Радол поднялся на ноги, собираясь уходить. – Вот, что я вам скажу, молодой человек: если вы работаете на Эльтаров, сообщите своему начальству следующее: герцог Ронтонте переходит через все границы терпения своего народа. Этого человека ненавидят все – от детей до стариков. Если Эльтары, как они утверждают, заботятся о благосостоянии и процветании всего человеческого сообщества, пусть немедленно прекратят поддержку правителя, все помыслы которого направлены прямо в обратную сторону!
Гим насупился – из спокойных и грустных слов графа явно выступала угроза военных действий. Вопрос состоял лишь в том, что агент не смог сразу определить, была ли эта угроза в адрес Эльтаров или же в адрес герцога. Как правитель всего одного человеческого мира мог ставить ультиматум всей высшей цивилизации? Граф был умен, следовательно, он угрожал Ронтонте, и, судя по всему, не просто так бросался словами.
– Что же касается станций, – закончил Радол. – Мы продолжим начатое строительство. И о закрытии уже действующих не можем вести и речи. Мы не станем губить жизни миллионов наших граждан по доброй воле и с благословения их величества, правителя сектора.
– Мне так и передать герцогу? – усомнился Гим.
– Герцогу? – удивился Радол. – Думаете, он нас сейчас не слышит?
Гим растерялся:
– Каким образом? Системы связи включаются теми, кто их носит…
Граф сочувственно улыбнулся:
– Это вы так думаете, правда? Я ведь даже не знал про ваши системы связи, а не сомневался, что они у вас будут. Излин накрыт сетью спутников, позволяющих разглядеть микробов на лапке мухи, сидящей на кончике ваших ножен, Гим Церон Ревенберг. Неужели же вы сомневаетесь, что Ронтонте не взирает сейчас на наши лица из кабинета своего дворца?
Вернувшись через двое суток к своему подопечному возбужденным и расстроенным, Гим сразу изложил герцогу суть разговора с графом Радолом. К его удивлению, Ронтонте широко улыбался и весело насвистывал как до, так и после получения отчета своего телохранителя.
– Граф угрожал, мой герцог! – серьезно сказал Гим Церон. – Этот человек действительно прижат к стенке. Он будет действовать.
Ронтонте ничуть не испугался.
– Для этого у меня есть ты! – напомнил он.
– Вы выпустите графа за пределы Излина?
– Да, конечно. Пусть убирается на все шесть сторон.
– Он отказался выполнить ваше распоряжение, мой герцог. Энергостанция будет строиться!
– Я знаю это, мой бесценный советник! – хитро и зло прищурился Ронтонте, глядя в самые глаза Гиму, которому от приступа неприязни очень захотелось отвернуться и спрятать взгляд. – Я знал это уже тогда, когда подписывал приказ о прекращении ее строительства!
– Но тогда… – пробормотал Гим.
– Тогда мы поступим, как всегда в таких случаях. Мы применим силу.
Глава 11
Еще ночью Гим почувствовал что-то неладное. По мере приближения рассвета нарастало и
