— Они предали меня, — сказала она, понизив голос. Лиат знала, что слуги были повсюду, что в долине невозможно ничего сохранить в тайне, тайны были только от нее.
Но Лиат была слишком сердита, чтобы думать об осторожности.
— Я думала, что смогу здесь спокойно учиться, но это не так. Я для них всего лишь инструмент. Как я могу доверять им, если моя мать пыталась убить тебя? Я не могу оставить на них Блессинг, потому что они попытаются убить и ее тоже. Я никому из них не верю. Они все лгали мне.
— Я тоже тебе лгал. Я не сказал о своих подозрениях, о том, что узнал.
— Нет. — Лиат покачала головой. — Не сравнивай себя с ними. Ты пытался защитить меня. Ты ждал, пока я достаточно окрепну, чтобы действовать. — Она с горечью рассмеялась. — Мы окружены со всех сторон. Даже у деревьев есть уши, и они вполне способны выдать нас.
— Я вижу какой-то свет, — неожиданно произнес он.
— Должно быть, когда на камень падает свет какой-нибудь звезды, корона камней оказывается вплетенной в жизнь Вселенной, и тогда… Не знаю, что происходит тогда. Но я знаю, что это врата, которые перенесли нас сюда. Через них можно переноситься в другие места.
— Значит, когда ты поймешь, как вплести эти камни в линии планет и звезд, мы сможем уйти отсюда?
— Думаю, все не так просто, — печально улыбнулась Лиат. — Прежде всего, эта корона ограничена, потому что горизонт закрыт горами, и в моем распоряжении лишь небольшой кусок неба. Во-вторых, я не знаю, когда возвели эти камни. Если их воздвигли за последние двадцать лет, то положение звезд почти не изменилось, но если их поставили Аои, то изменилось расположение звезд и планет и время их прохождения через определенные точки. Звезды движутся быстрее, чем горы.
— Но ты говорила, что есть постоянные звезды…
— Нет-нет, — Лиат закашлялась. — Разве я не объясняла этого раньше? Они постоянны по отношению друг к другу. — Она снова начала показывать пером. — Видишь, на востоке поднимается созвездие Кающегося, точнее, на северо-востоке. В это время года, да вообще в начале ночи, на небе мало ярких звезд, но Корона Звезд — ты знаешь, семь звезд — появится позже, хотя я не уверена, что отсюда ее можно увидеть. А вот прямо над нами — Небо Королевы. Летнее небо вообще так называют, потому что, когда она скачет по небу, появляются и Меч, и Корона. А вон те три яркие звезды…
— Сапфир, Бриллиант и Цитрон. Я их помню.
— Но колесо небес с годами откатывается все дальше, и неизвестно, как оно выглядело во времена Аои.
Лиат задумалась. Ей понадобилось три месяца, чтобы поправиться и узнать о побеге Хериберта и о том, что ее мать хотела убить Сангланта и даже Блессинг. Маги говорили, что Лиат совершенно свободна и находится среди равных ей, но все это ерунда. Они отняли у нее то, к чему она так стремилась, — знания. Им не было дела до ее знаний, их интересовала лишь война. Так сказал Санглант, а он столько знал о войне, что чувствовал ее приближение, как животные чуют приближение грозы.
А если бы они не испытывали такой ненависти к Сангланту, присоединилась бы она к ним? Если Аои вернутся и «придет великое бедствие, которого никто никогда не видел. И закипят воды морские, с небес падет кровавый дождь, а реки выйдут из берегов. Ветры превратятся в ураганы, моря растекутся там, где прежде были горы, а горы поднимутся там, где были моря»… Разве она не попыталась бы остановить их?
Может, они и не правы в отношении Сангланта, но правы в том, что грядет нечто ужасное.
Но откуда ей знать?
— Сестры, — назвала она следующее созвездие. Ей всегда нравилось смотреть в небо, потому что в течение столетий они сияли, спокойные и молчаливые, равнодушные к происходящему на земле. — Думаю, Сестры поднимутся выше, а Гуивр будет в зените. Разные звезды оказывают разное влияние. Если Аои построили эти каменные короны, чтобы творить магию, то каждый сезон их можно было использовать для разных целей. Но вовсе не обязательно, что сейчас с ними можно делать то же самое.
— Но ведь Сестры более или менее постоянны? — спросил Санглант. — Может, в другое время года или в другой час ночи…
— Все намного сложнее. Время меняет все, даже небеса, и если у нас нет непрерывных наблюдений от времен Аои до наших, нельзя быть уверенным ни в чем. Поэтому приходится полагаться на то, что мы видим сейчас.
— Все это, конечно, очень интересно, — прервал ее рассуждения Санглант, — но ты можешь открыть врата или нет?
— Да, — со вздохом произнесла Лиат. — Это возможно. Но я не знаю, куда мы выйдем. Наверняка существует какая-то система каменных корон, я сама видела больше дюжины, еще больше я слышала о них. И думаю, что созвездие Льва на осеннем небе отправит нас в одно место, а весной мы попадем в совершенно другое. Откуда нам знать, что мы увидим на западе? Какие звезды встанут там?
— Такие же как и на юге, и на севере.
— Но звезды не встают на юге и севере. Точно так же, если мы рассуждаем о восходах или заходах луны…
— Лиат, прошу тебя. Послушай, что я говорю. Разве так важно, где мы окажемся, если мы будем свободны?
Лиат поцеловала Блессинг, лежащую у нее на руках. Подумать только, что получилось от соединения двух тел. Благословение…
— Я принес тебе кое-что, — сказал Санглант. — Раньше бы ты его ни за что не надела, но теперь я знаю, что оно предназначено именно для тебя.
— А если она лгала? — Лиат дотронулась до шеи, но Санглант уже застегивал толстое золотое ожерелье. Оно было таким тяжелым, что напоминало ошейник раба — когда-то Хью надевал на нее такой.
— Разумеется, Анна — внучка Тейлефера. Она не лгала, Лиат.
— Я видела его могилу в часовне в Отуне, — мягко ответила она. — Однажды мы с моим отцом там молились. Мастер ухитрился вырезать из камня такое живое лицо… А отец плакал, я не знаю почему и никогда не узнаю. У императора в руке была корона с семью зубцами. Слуги сказали нам, что он надевал ее, когда принимал послов, показывая, что он правит на земле, как Господь Бог на небе. Но отец сказал, что это — прощальный дар епископа Таллии, любимой дочери Тейлефера. Она хотела показать, что душе императора нужно пересечь семь сфер, прежде чем она окажется в Покоях Света.
Ожерелье тяжело давило на шею.
— Как странно. Я так хорошо помню все, что мне говорил отец. А вот лица Тейлефера совсем не осталось в памяти. Когда мы вернемся, я обязательно схожу туда, чтобы посмотреть, похожа я на него или нет.
Лиат прижалась к мужу, и тот обнял ее и ребенка. Так они стояли, глядя на звезды.
Антония, бывший епископ Майни, ныне известная под именем сестры Вении, шла по тропинке. Здесь, среди математиков, в уединенной долине среди гор, никто не смог бы ее найти.
Она никак не могла понять, почему все эти математики так хотели избавиться от Хериберта. Когда они прибыли сюда, единственным обитаемым зданием была башня, Хериберт с помощью принца и слуг построил зал и несколько сараев. Совершенно непонятно, чем он им так не угодил.
Хотя, возможно, он просто оказался в неподходящем месте в неподходящее время, как и эйкийская собака, которую они убили, чтобы добраться до ребенка.
Антония успела выслушать несколько объяснений, но ни одно их них не было преисполнено такого праведного гнева, как то, что дал ей принц. Он и не пытался скрывать охватившие его эмоции. Вероятно, холодная сдержанность сестры Анны должна быть более убедительной. В конце концов разум всегда одерживает верх над чувствами.
Но принц Санглант говорил и многое другое. И после некоторых колебаний она призналась себе, что, похоже, ей не слишком нравятся цели Семерых Спящих. Кроме того, она просто не видела особой нужды спасать землю от грядущих катастроф.
Почему бы земле и не пострадать от задуманного Потерянными? Люди достаточно успели нагрешить, а Господь всегда наказывает виновных. Если же в катастрофе пострадают и невиновные, то для них
