К аогосту от их отряда отстали многочисленные нищие и проститутки. В крепости Магдебург их подкосила дизентерия. Но госпожа Удача не отвернулась от них: умер всего один «лев», хотя переболели почти все. Они потеряли десять дней на то, чтобы привести больных в порядок, прежде чем капитан Тиабольд и лорд Дитрих объявили, что можно двигаться дальше. Через реку Одер они переправились на баржах, а потом направились на восток по дороге, заросшей травой. За отрядом упорно тащилось около дюжины сопровождающих, которые попеременно тащили две тележки с нехитрым скарбом. Ханна удивлялась их решению идти вместе со «львами» туда, где их ждет лишь война. Возможно, им просто некуда было возвращаться. Да и не к кому.
Дождь не прекращался.
Так они шли три дня, которые казались настоящим кошмаром. Но наконец добрались до довольно богатой деревни. Ее окружали ров и земляная стена, укрепленная бревнами, за которыми возвышалась недавно построенная церковь. Неподалеку от деревни располагались поля и сады, где работали хмурые крестьяне, которые, завидев приближение небольшой армии, побросали свои инструменты и со всех ног поспешили под прикрытие стен, хотя вендарское знамя, развевающееся над отрядом, ясно давало понять, что армия направляется куда-то по личному приказу короля Генриха.
Тиабольд послал Ханну в сопровождении двенадцати «львов». Всадники остановились на лугу, расседлали лошадей и пустили их пастись.
Когда они подошли к деревне, ворота по-прежнему оставались закрыты.
— Нет, вы не можете войти, — заявил молодой человек с деревянной вышки, который исполнял обязанности часового. — У нас и так достаточно проблем, и мне приказано не впускать вооруженных людей. — Он говорил на вендийском с сильным акцентом, пришепетывая. — Но я вижу среди вас «орлицу». Она может войти и рассказать новости.
— Эта деревня смахивает на разбойничье логово, — проворчал Инго. — Не уверен, что мы можем им доверять.
— Ничего, я пойду, — отозвалась Ханна. — Они просто осмотрительны. Они не причинят мне вреда, тем более когда под стенами стоит отряд из двух сотен «львов» и пятидесяти всадников.
Инго и остальные остались, а Ханна вошла в деревню. Здесь витали вполне ощутимые запахи — чувствовалось, что тут держали много скота. По улицам бегали босоногие, грязные дети. По канавам бежала вода — свидетельство многочисленных летних ливней. Посреди деревни был колодец, который охраняли мальчик и девочка. Ханна прошла к самому большому дому. Там, сидя за столом, ее уже ждали трое мужчин и три женщины. Ханна заметила на столешнице зарубки от ножа и обгорелые пятна, одну ножку недавно починили — она была светлее других. Люди вежливо поприветствовали Ханну. После того как она села, маленькая девочка в опрятном платье принесла ей ароматный перебродивший мед.
— Мы не хотели обидеть вас, — сказала женщина со шрамом на щеке. — Не то чтобы мы не доверяли людям короля, но недавно тут проходили вооруженные отряды. Так что лучше поберечься. Говорят, идет война. — Остальные согласно закивали. Девочка принесла еще один кувшин с медом и наполнила стоящие на столе чашки.
— А что это были за отряды? — спросила Ханна. — Бандиты? Варвары?
— По правде сказать, у нас есть соседи, салави, но не они нас сейчас беспокоят. Всего четыре дня назад к нам прискакал отряд молодых людей, которые назвались благородными сынами Саонии. То, что произошло дальше, мне не хочется описывать. Они надругались над тремя нашими девушками, прошу прощения, «орлица», и зарезали одного из парней. Но нам повезло. Когда они принялись крушить все подряд, прискакала маркграфиня Джудит с войском — оно было даже больше вашего — и разогнала их одним словом! — Сидящие за столом снова закивали. — Но вред уже был нанесен. Бедняжка Хильда повесилась на старом дубе, и нашлись те, кто теперь хочет срубить его, считая, что там поселился злой дух. А ведь там молились своим богам наши бабки и прабабки… — Женщина неуверенно улыбнулась и, покосившись на товарищей, приказала подать хлеб. — Но наши заботы вас не касаются, «орлица».
— Касаются, — ответила Ханна. — Если бандиты разоряют вас, даже если они — сыновья дворян, король Генрих захочет знать об этом.
— Но что он может сделать? — с горечью спросил один из мужчин. — Один из этих молодчиков сказал, что он племянник короля. Что король сделает с племянником? Ведь мы не его родня.
— Вы под защитой короля, а если он позволит сумасшедшим молодым людям, даже если это на самом деле его родственники, разорять своих подданных, тогда ему не останется ничего другого, как раздать все свои сокровища и снять с себя корону, потому что он потеряет право называть себя королем. Король Генрих не потерпит неповиновения, даже от своего племянника. Я видела гражданскую войну, друзья, и знаю, что король никому не позволит вести себя так, словно его власть ничего не значит. Вы не должны жить, постоянно опасаясь за жизнь своих детей.
Они закивали, соглашаясь с ней.
— Как его звали, того человека, который возглавлял отряд?
Но жители деревни не знали или не хотели отвечать. На стол подали теплый хлеб, и Ханна отломила кусок.
— Ну а маркграфиня Джудит? Она сказала, куда направляется? По какой дороге она поехала?
— Она направилась на восток, — пояснила женщина со шрамом. — Она собиралась объединить свои войска с войсками принцессы, так мы и узнали о войне. Говорят, на нас идут крылатые люди. Мы хотим построить вторую стену. А правда, что они отрезают головы?
Ханне потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, о каких крылатых людях идет речь.
— Я слышала такие рассказы, — уклончиво ответила она, не желая еще больше пугать жителей. У деревни нет никаких шансов против войска куманов. Конечно, они построили крепкую стену и вырыли отличный ров с кольями на дне, но ведь защитников не так уж много. — Я была в войске принцессы Сапиентии и принца Бояна, ее мужа. Они сумели разбить передовой отряд куманов, но это была лишь часть войска.
— Может, нам лучше оставить свои дома и отправиться на запад? — спросил мужчина.
— Нет, Эрнуст, — возразила женщина со шрамом. — Если мы уедем, эти салави захватят нашу деревню и ни за что не отдадут ее обратно!
Разгорелся спор. Похоже, подобные разговоры не раз возникали за последние дни. Наконец женщина со шрамом грохнула кружкой по столу. Все примолкли. Она повернулась к Ханне:
— А что ты нам посоветуешь, «орлица»?
Все выжидающе смотрели на нее, и Ханна подумала, что впервые от нее зависят судьбы стольких людей. Одно ее слово могло решить, жить им или умереть.
— Куманы двигаются быстро, — сказала она наконец. — Если вас застигнут на дороге, то убьют всех. Из-за дождей все дороги превратились в грязь, у нас заняло три дня, чтобы добраться сюда от крепости Магдебург. Думаю, лучше построить вторую стену и приготовиться к осаде. Если ваши соседи салави верят в блаженного Дайсана, возможно, стоит попытаться объединиться с ними, чтобы защититься от набега…
Вероятно, это лучше, чем умереть от рук куманов. По правде сказать, салави обращены в веру Единства всего полтора или два десятка лет назад. Все знали, что это племя грязных, упрямых и глупых дикарей, которым не стоит доверять.
— Прошу вас, друзья, — начала Ханна, подняв руку и призывая спорщиков к тишине. — Сейчас настали трудные времена, и нам надо молиться Господу, чтобы тот защитил нас. Но я ничем больше не могу вам помочь, потому что нам надо спешить, чтобы присоединиться к войску принцессы Сапиентии. А если маркграфиня Джудит уже примкнула к ним, возможно, куманы никогда и не дойдут до вашей деревни, и вы спокойно сможете собрать урожай.
— Какой уж тут урожай с такими дождями, — начал словоохотливый Эрнуст. — За все лето выдалось не больше десятка солнечных дней…
Вдалеке раздался звук рога, который прервал его жалобы. Девочка-служанка вздрогнула и уронила кувшин.
Все посмотрели на Ханну. Она уже была на ногах и спешила к двери. Все наперебой принялись спрашивать ее, что означает этот звук.
— Это сигнал «К оружию», — сказала Ханна, вышла и поспешила к воротам.
