Я прополз на груди и проскользнул в комнату Робби, захлопнул дверь и запер ее мокрой от крови рукой.
Тварь обрушилась на дверь.
Так быстро она проскочила лестницу.
Я поднялся и на одной ноге неуклюже попрыгал к окну.
Рухнув на подоконник, я нащупал щеколду.
За мной вдруг все стихло, и я обернулся.
Дверь над моим кровавым следом выгнулась до отказа.
И тут тварь снова завизжала.
Я открыл окно и, балансируя на одной ноге, перекинулся на карниз, заливая все вокруг кровью.
Помню, падать было легко.
Полет не долгий. Зато уйду. И будет мне мир.
Приземлившись на лужайке, я ничего не почувствовал. Вся боль сосредоточилась в правой ноге.
Я поднялся и похромал к «рейнджроверу».
Заполз на водительское сиденье и включил зажигание. (Потом меня спрашивали, почему я не побежал к соседям, и я отвечал, что не знаю, да и теперь не возьмусь найти причину.) Со стоном я включил заднюю передачу и нажал левой ногой на педаль газа.
Я отъехал от дома и, остановившись посреди Эльсинор-лейн, увидел кремовый «450SL».
Он свернул с Бедфорд-стрит, и теперь нас разделял всего один квартал.
Наблюдая, как «мерседес» катится ко мне, я вглядывался в лицо водителя – ухмыляющееся, непоколебимое, знакомое.
Машину вел Клейтон, словно теперь пришла его очередь мне присниться.
Увидев Клейтона, я выпустил руль, и машина на задней передаче вывернула полукругом и перегородила Эльсинор-лейн.
Пока я пытался овладеть управлением, «450SL» не прекращал движения.
Он набирал скорость.
Когда «мерседес» врезался в правую дверь, я сжался в комок.
От столкновения джип вылетел за обочину и врезался в дуб, стоявший посреди двора Бишопов, с такой силой, что лопнуло лобовое стекло.
Картинка моя стала распадаться на части.
«450SL» извлек капот из вмятины и отъехал задом на Эльсинор-лейн. На «мерседесе» не было ни царапины.
Теряя сознание, я заметил, что на улице солнечно.
Клейтон вышел из машины и двинулся ко мне.
Лицо его размылось в красное пятно.
На нем была та же одежда, что и в тот день, когда я видел его у себя в кабинете в колледже, и даже тот же свитер с орлом. Такой же свитер был у меня в его возрасте.
Из помятого капота «рейнджровера» шел пар.
Я не мог пошевелиться. Все тело мучительно пульсировало. Нога в прокушенных джинсах была мокрая от крови.
– Чего тебе надо? – закричал я.
«Рейнджровер» сотрясался – ногу прижало к педали газа.
Парень подплывал, двигаясь ко мне расслабленной, но твердой поступью.
По мере того как он приближался, сквозь слезы яснее проступали его черты.
– Кто ты? – вопил я, всхлипывая. – Чего тебе надо?
Дом за ним уже стаивал с картинки.
Он подошел к водительскому окну.
Глаза его застыли на мне так недвижно, что казалось, он слепой.
Я попытался крутануться, чтоб открыть дверь, но оказался скован со всех сторон.
– Кто ты? – кричал я.
Когда он протянул ко мне руку, я перестал о чем-либо спрашивать.
Я понял: есть кое-кто поважнее.
– Робби, – застонал я, – Робби…
Ведь я знаю Клейтона – и всегда его знал.
