– Сейчас здесь работы нет.
– А-а…
Саймон улыбнулся. Ему совсем не хотелось ее отпускать. В этом странном киберпространстве, где происходят телефонные разговоры, между ними установилась некая связь, которая ускользнула от них при личной встрече.
– Может, это тебе надо куда-то бежать? – спросила Бекки.
– Нет.
– Ты один?
– Да, я один.
– Тогда расскажи мне о себе.
– А ты расскажешь мне о себе?
– Хорошо, только ты первый.
– Итак, что тебя интересует? – с улыбкой сказал он.
6
До аэропорта он доехал тихо, гладко и без происшествий. Эдвард вел машину не быстро, но и не слишком медленно, подчиняясь предписанному скоростному режиму. Он заранее перестраивался в другой ряд и вообще был осмотрителен и осторожен. За последний месяц его манера вождения значительно улучшилась. Боязнь потерять работу, вложенная Карнишем в сознание Эдварда, дала положительный результат, но паранойя, к большому удовольствию Карниша, тем не менее еще не иссякла. В дороге Эдвард молчал, да Карниш и не ждал, что шофер заведет беседу. Сам он по пути до аэропорта просматривал последние новости детройтской прессы. Полиция Детройта, газеты и телевидение, ФБР и общественность – все свято верили в то, что в Детройте орудует серийный маньяк-убийца, имитирующий вампира. Впрочем, имелись люди, обожающие быть в центре внимания, которые, подхватив знамя убийцы, устраивали ночные бдения около морга, где находились трупы, и даже на кладбищах, где были похоронены жертвы. Участники этих ночных мероприятий в основном одевались в черное и делали себе очень бледные лица и красные глаза. Судя по всему, они все были фанатами вампиров. К одной из статей прилагался снимок небольшой группы людей, окруживших могилу Дорис Робинсон. Один из участников, подросток в черной накидке, с уложенными гелем и зачесанными назад волосами, держал плакат с надписью «Пожалуйста, следующий – я
В аэропорту Эдвард подъехал к ангару, принадлежащему «Карниш секьюритиз», где, заправленный и готовый к полету, стоял реактивный «Чесна Ситэйшн 5 джет». Стоя под ночным небом, Карниш дождался, пока последняя сумка, единственная из всех, собственноручно им упакованная, не была погружена в самолет. Командир экипажа, бывший пилот коммерческих авиалиний по имени Дэвид Линдси, вышел навстречу Карнишу и, пожимая ему руку, сказал, что они готовы взлетать, как только он пожелает.
– Сейчас, – сказал Карниш.
– Слушаюсь, сэр.
Карниш повернулся к Эдварду:
– Мисс Коломбо известила вас о времени моего возвращения?
– Да, сэр. В понедельник утром, сэр. Я приеду и встречу вас здесь, сэр.
Карниш улыбнулся и промолчал. «Может, приедешь и встретишь. А может, и нет». Он поместил эту мысль в голову Эдварда и с удовольствием посмотрел, как у того с лица сползает улыбка.
– Желаю вам, Эдвард, хорошо провести выходные, – наконец сказал он.
Эдвард кивнул:
– И вам того же, мистер Карниш.
Карниш поднялся по трапу и вошел в салон. Линдси закрыл за ним люк, Карниш сел в одно из восьми пассажирских кресел и пристегнулся. Линдси вошел в кабину пилотов, и из двери, ведущей туда, высунулась голова другого пилота; Карниш его не узнал, но все же кивнул ему в знак приветствия. Пилот кивнул в ответ, улыбнулся, и дверь в кабину закрылась. Через пять минут самолет вырулил на взлетную полосу. Капитан Линдси высунулся из пилотской кабины и предложил:
– Если хотите, мистер Кардиш, я включу динамики в салоне, и вы будете в курсе происходящего.
– Нет, спасибо. Я предпочитаю тишину, и пожалуйста, погасите свет. Весь. И еще, мне бы хотелось, чтобы вы меня не беспокоили до тех пор, пока мы не приземлимся.
Линдси побледнел, кивнул и скрылся из виду. Дверь закрылась. Карниш знал, что теперь она не откроется, пока самолет не приземлится. Лампы в салоне погасли, за исключением надписи «Выход» над люком. Взревели двигатели, и Карниша вдавило в кресло. Самолет начал разбег и через несколько секунд был уже в воздухе. Прижавшись к иллюминатору, Карниш посмотрел вниз. Под ним, убега» за горизонт, расстилалось море огней, вибрирующее, наэлектризованное море людских жизней. Внезапно он ощутил приступ ностальгии. Ему очень не хотелось покидать Миннеаполис. За пятьдесят лет, прожитых им в этом городе, он здорово к нему привязался. Самолет взял курс на восток, по направлению к озеру Мичиган, и начал набирать высоту. Вскоре огни Миннеаполиса и Сент-Пола исчезли из виду. Теперь самолет окружала темнота, полная, ничем не нарушаемая, такая же глубокая и непроницаемая, как душа того, кому он принадлежал.
Почувствовав, что самолет начал терять высоту, Карниш вновь прижался лицом к иллюминатору. Впереди и внизу маячила группа огней, похожая на фары далекого автомобиля, разбрасывающие во все стороны мелкие лучики света. Детройт.
Самолет пошел на посадку. Огни стали больше, разбежались вдоль горизонта, разбиваясь на более мелкие скопления. Щелкнули динамики, и раздался голос капитана Линдси:
– Через пять минут приземлимся, мистер Карниш. Пожалуйста, пристегнитесь.
Карниш, улыбаясь про себя, послал в кабину пилотов черную волну страха. Картину того, как самолет,
