можно было представить такое еще три месяца назад? Разве она когда-нибудь могла мечтать... Какие у него удивительные глаза. Они светятся. Глубокие, умные, сверкающие энергией и мыслью. Кельм взглянул на нее. Удивительно ласково - у Ивик сердце на мгновение перестало биться.
-- Очень хорошо, по-моему, - сказал он, - пару мест я отметил тут... надо подумать. Но в целом...
Он всмотрелся в монитор. Вдруг стал читать вслух.
'Время было текучим и осязаемым. Обладало цветом и запахом. Рейта чувствовала его с закрытыми глазами. Поднимая веки - видела, как текут малиновые, густые струи времени, сквозь сизый флер, сквозь неясную вечность...'
Ивик густо покраснела. Когда читали вслух ее текст, она чувствовала примерно то же, что чувствует человек, которого медленно раздевают догола... Только ведь раздевать можно очень по-разному. Когда читал Кельм - это было...
Это было так, что наверное, уже можно считать это супружеской изменой.
'...никому не рассказывала об этом ощущении, и вероятно, оно было уникальным. Может быть, ценным. Но рассказать об этом почему-то казалось равносильным самоубийству...'
Кельм дочитал до конца. Ивик заправила салат майонезом.
-- Очень интересная книга должна быть, - сказал он.
-- Меня всегда волновало... что они чувствовали...
-- Страшно подумать, - сказал Кельм, - я бы не стал об этом писать. Это слишком страшно.
Но ты напишешь. Кому же, как не тебе, писать о таком... Это надо как-то осмысливать. Ты сможешь.
-- Мне тоже страшно, - сказала Ивик, - и я не знаю, правы ли они были... Ведь послушай, Кельм. Ведь все... любой, абсолютно любой человек любит в первую очередь своих близких. Детей. Семью. Родину. А здесь... Это что же надо было убить в себе, чтобы так...И такое решение. Да, я знаю, признали, что они были правы. Что надо было уничтожить Дейтрос. Спасти Триму. Но... мне надо написать эту книгу, чтобы самой понять - что они были правы. Или не были... не знаю. И... какими они были. Кель, ты знаешь - они имели право решать.
-- Очень уж разные люди, - откликнулся Кельм, - один вот так... а другой предает только ради того, чтобы жить более комфортно. Иногда думаешь - удивительно, как люди могут быть такими разными.
Ивик вдруг повернулась, нажала сенсор радиоприемника. Там начиналась как раз музыка.
-- Люблю, - полушепотом сказала она. Негромкие фортепианные аккорды. Негромкий мужской голос.
Темная ночь. Только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах,
Тускло звезды мерцают...
Они оба замерли - Ивик и Кельм. Слушали. Они оба знали эту песню, как и многие другие.
Ивик подпела еле слышным голосом.
...Эта вера от пули меня темной ночью хранила.
Радостно мне. Я спокоен в смертельном бою.
Знаю встретишь с любовью меня,
Что б со мной ни случилось...
