было чуть припугнуть. Жаль только, умер слишком быстро. И безболезненно.
-- И слава Богу, - Ивик легко обняла его за шею, - все хорошо. Ты молодец.
-- Мне очень хотелось его убить, - тихо сказал Кельм, - за тебя. Такое... такое нельзя прощать.
-- Спасибо, - сказала Ивик, - давай поедим? Со вчерашнего еще холодец остался. И мясо.
Они не могли больше ничем заниматься. Монитор мерцал на журнальном столике, тоже недавно купленном. Они сидели на диване рядышком и говорили. Не слишком близко, не соприкасаясь - только рука лежала в руке.
И тогда Кельм, запинаясь и мучаясь, рассказал Ивик о переговорах и об Эльгеро.
-- Но... может быть, эти переговоры ведутся с санкции командования?- тихо сказала Ивик.
-- Конечно, я подумал об этом. Но понимаешь, это слишком маловероятно. Об этом знало бы мое командование. Мне давно приказали бы прекратить... если это санкционированные, нормальные переговоры, если это не предательство - то зачем мне было бы выслеживать их?
Ивик молчала. Еще один камешек ложился в мозаику.
-- Я одного не понимаю - почему иль Рой? Почему он? Ты знаешь его. Какие мотивы у него могут быть, вот чего я не понимаю.
Ивик открыла рот. И закрыла. До этого дня она тоже не могла бы ответить на такой вопрос.
-- Какие? На что его могли купить? Корысть? Ерунда, это невозможно. Шантаж? - Эльгеро не из тех, кого можно запугать. Идейные соображения - опять же... Господи, Ивик, иль Рой - лучший человек, кого я знаю. Понимаешь? Самый чистый, самый... настоящий. И что? Не понимаю!
-- Подожди, Кель...- слабым голосом сказала она.
-- Ты что? - он потрогал рукой ее лоб, бледный, вдруг покрывшийся испариной, - тебе плохо?
-- Нет... просто понимаешь. Эльгеро мог узнать что-то новое.
И она стала рассказывать Кельму о сообщении Дамиэля. О том, что далеко выходило за рамки давнишних 'Писем незнакомому брату'.
-- Ведь если он это вдруг узнал... если это правда... тогда наша жизнь, наша борьба - все это не имеет смысла. Мы защищаем зло, понимаешь?
-- Подожди, - сказал Кельм. Ивик замолчала. Неужели это непонятно?
Это придуманная цель - защита Тримы. Никто и не собирается Триму уничтожать. И церковь тоже. Триманская церковь не лезет в политику, а духовные вопросы ведь дарайцам по сути безразличны, если они не касаются земных дел. К чему бы дарайцам уничтожать триманскую церковь...
-- Значит, так, - сказал Кельм, - эта версия не катит. Смотри. Если дарайцам в самом деле известно, что Дейтрос уничтожили мы сами, то это известно им давно. Так? Вряд ли эта версия стала внезапно известна именно сейчас - это было бы невероятно, с течением времени следы таких событий все больше стираются, и до истины докопаться было проще в первые годы, тем более - дарайцам, которые в этом очень заинтересованы. Дарайцы постоянно и активно ведут информационную войну против Дейтроса. Распространяют листовки и так далее. Ты в курсе. Причем у нас в квенсенах и боевых частях всю их ложь и все приемы, используемые в этой войне, тщательно разбирают. То есть мы в курсе того, что они пишут и что могут сказать. Уж во всяком случае разведчиков готовят так, что мы действительно знаем все. Повторяю - все, что нам могут сказать дарайцы. Когда я был в плену, они не сказали мне ничего, что бы я не слышал раньше. А мне, Ивик, долго и много говорили. Пять месяцев. Все уши прожужжали, все причины привели, почему я должен предать Дейтрос. И ты все это знаешь. Нас готовят именно на случай возможной перевербовки. Чтобы для нас ничто не стало неожиданностью. Так?
-- Да...
-- Но никогда, ни разу дарайцы не использовали этот факт, который придумал Дамиэль. Никогда. Мне в плену этого не говорили. Ты раньше тоже никогда об этом не слышала. Вообще об этом не слышал никто. Следовательно, это придумано
