гэйна поняла, что выжила, достигнув цели.
Ивик потрясла головой, приходя в себя.
Это - Медиана? Под руками стелился зеленый мягчайший ковер травы. Ивик провела по траве ладонью. Подняла голову.
Увидела небо.
Небо здесь было ярко-синим. Густым, как в знойный полдень. И почти в зените сияло солнце - странное солнце, похожее на крест или на систему координат. Ослепительно-яркое, смотреть на него - почти невозможно. Ивик села.
Все было очень странно. Она вдруг вспомнила, как недавно осознала с тоской - придется отказаться от дальних странствий, от безбрежного мира, от вечного, бесконечно увлекательного путешествия, потому что она не в состоянии, просто не может жить без детей... без людей. С ними, может, скучно, они не радуют - но жить без них нельзя. Вернуться в привычную серость, в монотонные будни, в скуку...
Но вот он, безбрежный мир - плещется внутри. Мир остался там. Ивик знала - она никогда уже не будет прежней. Сколько продлился ее полет? Мгновения? Ей казалось - десятилетия. Слишком много спрессованного опыта. Она знала теперь слишком много, больше любого живущего, больше их всех, вместе взятых - знала не умозрительно, а пальцами, мозгом, телом. Наверное, это отличалось от реального опыта, но трудно сказать - насколько.
Десятки сюжетов роились внутри, готовые взорваться, вырваться - достаточно лишь положить руки на клавиатуру. Ивик мечтательно улыбалась...
Часы остановились. И келлог вышел из строя.
Ивик поднялась на ноги. Изумрудно-зеленая долина убегала вдаль, до самого горизонта. Редкие коренастые деревья поднимались там и сям над травой, раскидывая густые кроны, как зонтики. В траве пестрели цветочные пятна - от нежно-розового до фиолетового. Синие ручьи и озерца отражали небо. Здесь было удивительно хорошо, и только странное четырехконечное солнце, и неземная тишина говорили о том, что все же здесь не Твердь. Ни цикад, ни птичьего гомона. Ни вспорхнувшего мотылька над травой, ни кротовьих кучек. Медиана. Ивик протянула вперед ладонь. Из ладони возникла маленькая радуга, стала расти, расширяться, и вот уже на полнеба встала огромная, переливающаяся дуга.
Да, Медиана.
Творить здесь легко. Более того, c удивлением поняла Ивик - кажется, вообще нет ничего проще, чем творить.
Она знала состояния, когда огонь был, и когда его не было. Последнее - мучительно, надо просто пережить, перемочься как-то, и потом огонь снова появится. Но сейчас... такого она еще не переживала, может быть, только в раннем детстве? Состояние Абсолютного Огня.
Оказывается, на этой шкале есть и другой полюс...
Когда можно совсем не опасаться того, что вот оно, пройдет, и уже не сможешь... уже не потянет. Уже не получится оружия, и не сможешь себя защитить... и не напишешь ни строчки. Когда не надо даже думать об этом - это постоянно в душе. Душа постоянно готова, легка, постоянно в полете. В высоком полете, непобедима, неуязвима, звенит!
Такого пика она достигала несколько раз в жизни. Однажды в бою. Когда играли в Медиане с Кельмом. Несколько раз - за литературной работой. Но это был пик, за которым неминуемо следовал спад.
А теперь - душа ее была так наполнена, что спада можно и не опасаться. Так будет всегда!
Абсолютный Огонь...
Может быть, это только так кажется, что навсегда...
Ивик зажмурилась и мгновенно очутилась у синего ледяного озерца, жемчужиной застывшего меж сероватых скал, поросших мхом.
Она выкупалась в озерце. Простирнула рубашку и штаны. Тут же высушила их потоком горячего ветра. Создав себе достойное кресло, похожее на трон, вскрыла последнюю банку тушенки. Мелькнула мысль поэкономить - но Ивик решила, что это теперь неважно. Да, может, здесь она не сможет выйти на Твердь. Бог весть, куда ее занесло. Но ни к чему растягивать агонию. Суждено умереть от голода -
