старается вести хозяйство, но все-таки лентяй по сути. Но Ивик это не злило - даже приятно, в охотку иногда прибраться и вымыть полы, после долгого дежурства на Триме. Она немного писала 'Белую землю'. Сходила в распределитель и на почту, кое-что взяла для дома и отправила подарки родным - отсюда все же куда проще, чем с Тримы. Поговорила с мамой через циллос на почте. Прогулялась по родным улицам.
Ей казалось, что здесь, в Дейтросе, она живет - а на Триме только существует. В известном смысле так и есть, Трима - это ее работа. Дейтрос - жизнь. В Дейтросе все свои, они хотя бы относительно понимают ее, они такие же, она принадлежит этому миру. На Триме все чужое, надо приспосабливаться. Сейчас тоже все так, как будто этих очередных двух недель - не было. Они будто провалились в небытие, и вот она снова здесь, в родном Майте, где можно посудачить с соседками, где Марк и дети...
В половине шестого школьный автобус привез ребятишек. Ивик стояла у подъезда. Из автобуса высыпала целая орава, гэйна прищурилась, высматривая своих. Первым, обгоняя всех, понесся к ней Фаль. Прыгнул, повис на шее. Ивик специально надела форму, парадку, для детей - чтобы им пощеголять перед друзьями такой вот мамой-гэйной. Подняла Фалена на руки, поцеловала его в щечку, с изумлением и горечью ощущая, какой же он маленький, тоненький, как тростинка. Миари уже прыгала вокруг, и Шет тоже подбежал. Ивик обняла всех троих разом. Дети трещали без умолку. Ивик, смеясь, подняла руки.
-- Ну-ка тихо! - велела она, - пошли домой!
Детьми она командовала без затруднений, и даже интонации совершенно правильные появились.
Миари тут же вцепилась в плюшевую собаку, а другой рукой схватила кукольную мебель и побежала в свой угол, расставлять ее. Шет вытряхнул коробку лего прямо на пол. Фаль с горящими глазами и оглушительным рычанием вел по столу танк. Ивик, улыбаясь, смотрела на них. Наслаждалась. Миари то и дело подбегала к ней, обнимала за шею, потом опять неслась в угол к игрушкам.
На кухне Ивик расставила на столе еду - жареную картошку, ее все дети любили, земные лакомства - копченую колбаску, кабачковую икру, а для чая она приберегла пряники. Марк сегодня, как водится, на работе задерживался. Придется покормить детей без него. Ничего, сказала себе Ивик, завтра у него выходной. Она любила семейные обеды и ужины, чтобы все вместе, все рядом, вся ее любовь, все счастье. Тогда внутри разливалось тепло, тогда она чувствовала несказанную полноту, гармонию, совершенство.
Дети расселись за столом, дождались, пока мать прочтет молитву, накинулись на еду. Ивик сама не ела - решила дождаться Марка. Сидела, подперев щеку кулаком, смотрела на детей, жадно вбирая взглядом, запоминая до следующего раза. Она видела детей реже, чем обычная мать-дейтра. Она почти забывала их лица - хоть и смотрела на фотографии. Они слишком быстро менялись.
Фаль - слишком тощий, казалось ей, слишком легкий. Но очень активный и быстрый, блестящие черные глазенки, сбивчивая речь. Живчик. В кого только? Ни она, ни Марк такими не были. А вот Шет, вроде бы, близнец, но совсем другой. Он в Марка. Основательный, круглолицый. Миари еще крупнее, впрочем, она и старше. Все трое чем-то были похожи и на Марка, и на Ивик... глаза у всех темные. Ивик хотелось ребенка с голубыми глазами или серыми. Как у Кельма, кольнуло вдруг. У него серые глаза, светлые, блестящие. Тьфу ты... при чем тут это?
Миари уже болтала. Про школу, конечно. Фаль временами перебивал ее.
-- У нас новенькая, и у нее кровать в спальне рядом со мной... Кита ее зовут. И у нее есть хисан, он в питомнике живет, и она ухаживает, а я тоже воду меняла и гладила его... он такой хорошенький, серо-белый! Мам, я тоже хочу хисана!
-- Так ты в школе договорись. Это же там делается. Спроси в питомнике. А может, лучше собаку?
-- Да, собачку я тоже хочу!
-- Подумаешь, а я змею гладил в питомнике! А у нашего Ло черепаха...
-- Фу, какая гадость - змея!
-- Сама ты гадость, - обиделся Фаль, - змеи полезные.
-- Это ты - гадость! - Миари замахнулась на Фаля кулачком.
-- Вы расскажите, как в школе, - попросила Ивик, ловя руку Миари, - как вы учитесь?
-- А я получил десятку по естествознанию! - гордо сказал Шет.
