поскорей принесла в лес два охотничьих лука и два полных ведра серебра и золота.
Прошло немного времени, и земля загудела, зашумели, затрещали деревья. Это Кикимора прибежала на зов Лешего с луками и вёдрами, полными золота и серебра.
Но, узнав в чем дело, она так разъярилась, понове, что, не поверите, - выдернула с корнями большую сосну и переломила её о колено, словно это была не столетняя сосна, а сухой прутик. Потом она вырвала у себя из головы длинный зелёный волос и стала им, как верёвкой, ловить мальчика. Но Леший, которому хотелось поскорей получить назад своё сокровище, стал уговаривать её не трогать этого мальчишку. Он жалит, как оса, а хитёр так, что, чего доброго, выдумает какую-нибудь новую уловку и отнимет глаз и у неё.
Кикимора зарычала, как разъяренная медведица, но не стала спорить. Она швырнула на землю два лука и оба ведра - с золотом и серебром - и побежала обратно - в свою берлогу, перепрыгивая на бегу через ели и сосны.
А Леший стоял перед казачком и протягивали к нему свои узловатые руки.
- Ну, отдавай же ! Отдай!...- уговаривал он Петьку.
- Ладно, бери! - сказал мальчик и бросил глаз в подставленные ладони Лешего.
Леший присел, как будто гора выросла перед Петькой, и внимательно посмотрел на него.
- А, случаем, не казака ли Голопупенки ты сынок? – спросил Леший настороженно. – Чтой-то больно ликом схож…
- Ну, да! – гордо сказал Петька. – Я и есть Петька Голопупенко! А то – брат мой Васька.
- Послушай, Петька! – голос Лешего почему-то дрожал. – Я уже как-то давно, когда у меня ещё было два глаза, давал обещание твоему батьке не ходить в этот лес. Ты уж сделай милость: не говори старому Голопупенке, что встретил меня здесь. А все, что ты просил я бы тебе и так дал, назовись ты Голопупенкой.
- Ладно, не скажу батьке! – сказал Петька, изрядно удивленный, что и нечистая сила побаивается его отца.
- Слово казака?! – спросил Леший.
- Слово Петьки Голопупенка! – ответил гордо Петька.
Леший вдруг засмеялся, сотрясая деревья, и, ломая сосны, пошел вслед за лесной хозяйкой. Когда Леший скрылся за увалом, из-за гор выплыло солнце.
Казачата набили мешки золотом и серебром, сколько могли унести, а остальное, что было не под силу, зарыли под сосной. Присев на дорожку, вскинули за плечи новенькие тугие луки и мешки с золотом и серебром и весело зашагали домой.
Сказывают, панове, с тех пор никто никогда не слыхал, чтобы Леший, либо, там Кикимора, бродили в Хортицком лесу и людям шкодили...
Голопупенко и жадный купец
Жил в стародавние времена в Пологах богатый купец по прозвищу[6] Багнюк. Только чем больше грошей он откладывал в сундук, тем скупей становился. Целыми днями только о том и думал, как бы нажиться и бросить в сундук еще горсть монеток.
Однажды купил купец гурт овец и продал его валашскому господарю с большим барышом. Веселый, с тугим гаманком в кармане, возвращался Багнюк домой с базара, развалившись в двуколке и лениво потряхивая вожжами. Да и как было ему не веселиться, когда в гаманке позванивали пятьдесят серебряных талеров?
'На эти гроши я опять куплю овец и продам их за сотню талеров. Куплю новых и опять продам вдвое дороже...' — думал Багнюк, закопылив губу, и так размечтался, что выронил где-то гаманок из кармана широченных штанов червонного сукна.
Только в курене он обнаружил пропажу, и вместе с тугим гаманком, едва не потерял рассудок. Всю ночь он не спал, вздыхал и охал, а утром отправился к атаману Полог и, низко кланяясь, стал просить его:
— О батьку-атаман, заступник несчастных! Сделай доброе дело, прикажи объявить указ: если кто-нибудь найдет гаманок, в коем будет пятьдесят серебряных монет, то нехай принесет к тебе и получит в награду десятую часть.
Пожалел атаман купца и сей же день велел объявить на майдане о потере и об обещанной щедрой награде. А через три дня к атаману пришла бедная казачка и вручила ему гаманок с пятью десятками талеров.
.
— Что ж, Мария! – промолвил атаман. - Твоя честность достойна награды.
И приказал позвать купца Багнюка.
Увидев на атаманском столе свой гаманок, купец высыпал деньги и с жадностью принялся пересчитывать талеры. Их было ровно пятьдесят…
Но как же теперь Багнюку не захотелось расставаться с десятой долей денег!
— Мария! — заорал Багнюк.— Как же тебе не стыдно людей дурить?! Здесь не все деньги! Кроме этих вот пятидесяти я положил в гаманок еще четыре золотых дуката!
Женщина спокойно ответила:
— Слухай же, Багнюк, если бы я хотела присвоить себе твои деньги, я взяла бы весь гаманок и утаила. И не принесла бы его нашему атаману...
На крики Багнюка сбежались казаки, и все поняли, что Мария говорит правду, но купец стоял на своем и продолжал кричать и бранить бедную казачку.
Тут и атамана взяли сомнения, и никак не мог он решить, на чьей стороне правда…
Стоящий в толпе Голопупенко враз смекнул, что жадный купец попросту не хочет платить обещанной награды, и сказал ему:
— А подай-ка мине, будь любезен, пан купец отой гаманок!
Купец растерялся и передал гаманок Голопупенке.
— Так ты, пан Багнюк, утверждаешь, что в твоем кошельке были еще четыре золотых дуката?
— Да, утверджаю! – заорал Багнюк, не чувствуя подвоха.
— Почему же ты не сказал об этом атаману раньше? Или ты хочешь присвоить чужое?
И, возвысив голос, сказал:
— Шановное панство! Казаки! Этот гаманок не принадлежит купцу. Я тоже на днях потерял такой же, и в нем было как раз столько же талеров, но не было ни одного золотого дуката. Значит, этот гаманок мой! Згода, казаки?!
- Згода! Згода! – закричали собравшиеся и кинули к небу шапки, выражая одобрение Голопупенке
.
Затем, обратившись к атаману, Голопупенко спросил:
- Згода, батьку-атаман?!
Атаман, довольный тем, как Голопупенко разрешил спор, важно кивнул головой.
— Почтенная Мария, - Голопупенко поклонился в пояс казачке. - Дарит не тот, кто богат,