– Могила, отведи его обратно. Давай сюда Ваху. Могила подтолкнул Ибрагима, и они скрылись за горой. Через пару минут боец вернулся с Вахой...
Яхья был хорошим снайпером. Его первый боевой трофей – снайперская винтовка – был добыт еще в январские дни 1995 года на улице Маяковского в Грозном. С тех пор он не расставался с ней, освоив мастерство снайпера на практике, а не по учебникам. Сначала он считал свои жертвы, но после того, как их число перевалило за сотню, перестал делать насечки на прикладе, поскольку места для них уже не было...
Три дня назад амир отправил его в селение, расположенное в 20 километрах от базы, дав задание ликвидировать главу администрации Ножай-Юртовского района. За неделю до этого тому подбросили аудиокассету с записью обращения президента Ичкерии Аслана Масхадова к главам администраций – «лицемерам», которые приняли свои посты от кафиров. Президент давал им недельный срок для того, чтобы они сложили свои полномочия. Джамалов этого не сделал...
Трое суток Яхья просидел в засаде, выжидая появления Джамалова, но тот не выходил из дома. Во дворе играли только его младшие сыновья-школьники. К концу второго дня приехал на старенькой «шестерке» старший сын Джамалова и привез врача, которого Яхья знал, поскольку тоже родился в этом районе, а врачей в больнице было мало, и их знали все. Через час сын увез врача, но Джамалов так и не появился на пороге дома, хотя должен был проводить гостя до ворот. И тогда Яхья понял, что тот серьезно болен и в ближайшие дни вряд ли выйдет из дома.
Яхья ждал еще сутки, не покидая своей засады.
Амир приказал ему убить Джамалова, но не говорил о том, что при этом не должен пострадать кто-то из его семьи... И Яхья принял решение. На исходе третьих суток он привел в боевую готовность РПГ-22 и покинул засаду с гранатометом на плече. Он не мог произвести выстрел в окно комнаты Джамалова, потому что сразу за домом был глубокий обрыв, а его комната выходила окнами на обрыв. Но он мог послать снаряд в угловую комнату – соседнюю с комнатой главы. Яхья вышел на расстояние выстрела и плавно нажал клавишу пуска. Гранатомет содрогнулся в его руке, и снаряд, оставляя ясно видимый в сумерках белый дымный след, влетел в окно дома Джамалова. Взрыв сотряс строение. Со звоном посыпались стекла, из окон повалил густой дым... Громко, пронзительно закричала женщина...
Яхья удовлетворенно ухмыльнулся и, отбросив в кусты пустой тубус отстрелянного гранатомета, поправил на плече ремень «СВД» и пошел прочь. Заночевал он у связного отряда в Турты-Хуторе и рано утром, еще до восхода солнца отправился в горы, на базу.
К 10 часам он вышел на горное плато, с которого к базе вела потайная тропа, но сперва решил проведать своего родного брата Ваху, охранявшего пещеру с пригнанным Хаттабом БТРом. Он знал план командира по использованию этой машины, поскольку тот сам отбирал людей для проведения акции и беседовал с каждым в отдельности. В августе ожидалось прибытие в Ичкерию делегации Европарламента во главе с лордом Джаддом. И Хаттаб планировал налет на делегацию моджахедов, одетых в форму российских солдат, в многолюдном селении, чтобы как можно больше людей увидело бесчинства пьяных русских солдат, творивших жестокую расправу над иностранной делегацией и мирными жителями Ичкерии... БТР был куплен через подставных военных из Баку и перегнан в Ичкерию через Дагестан. Отследить его было невозможно, поскольку на заводе все документы на него были уничтожены. О-о, Хаттаб был хитер! Хитер и коварен. Не зря среди моджахедов ходили слухи, что он окончил военную академию в Иордании и имел тесные связи с военной разведкой Пакистана. Хаттаб – настоящий моджахед, он воюет с неверными еще с Афганистана. Яхья был свидетелем разговора его с Шамилем Басаевым. Шамиль спросил тогда, когда Хаттаб в последний раз навещал свою мать. Тот ответил, что с тех пор, как встал на путь священного джихада, ни разу не навестил ее. Он сказал, что если моджахеды вернутся к своим семьям, то некому будет защищать мусульман от насилия злых и вероломных врагов…
Преодолев высокую каменную гряду, Яхья вышел к древнему камнепаду, забросавшему долину огромными валунами. И здесь он почувствовал смутную тревогу. Что-то было не так, а Яхья был достаточно опытным снайпером-разведчиком, чтобы почувствовать это.
Он сбросил с плеча «СВД», загнал патрон в патронник, быстро взобрался на высокий утес – и даже невооруженным глазом он увидел какое-то движение около пещеры, где стоял БТР. Вскинул винтовку и приник к окуляру прицела. По сетке дальномера определил расстояние – до пещеры было около 800 метров – далековато для выстрела. Из пещеры вышел широкоплечий человек в камуфляже, с оружием... Несмотря на то, что лицо его невозможно было рассмотреть на таком расстоянии, Яхья сразу определил, что этот человек не с базы. К нему подошел второй, и они о чем-то заговорили... Яхья утер пот со лба, тихо спустился вниз, вынул из рюкзака рацию и начал вызывать амира. Но эфир молчал... Яхья перешел на волну старика Визида, который был связным отряда в близлежащем селении, и вызвал его.
– Старик, это Джинн! Ты давно был на базе?
– Вчера гонял туда десяток овец. А что?
– База не отвечает на мои запросы. Что там случилось?
– Э-э, Яхья, рано утром были взрывы с той стороны. Мы вышли на улицу и видели огромное облако дыма, поднимающееся над базой. Я послал туда Пахруди посмотреть, что и как. Но он еще не вернулся...
– Визид, сколько наших в селении?
– Мало. Человек десять. Они ночью пришли с операции, отдыхают.
– Быстро подними их и скажи, пусть выдвигаются на плато по тайной тропе. Боюсь, что здесь «собаки»!
– Не может быть! Как они туда попали?!
– Может, Визид, может! Быстро подними людей и отправь сюда. Когда выйдут на плато, пусть свяжутся со мной, я сориентирую их, куда идти.
– Я понял тебя, Джинн! Жди!
Яхья вновь взобрался на утес и приник к прицелу. «Собаки» все еще стояли у пещеры, но теперь их было четверо. Палец на курке непроизвольно дрогнул. Яхья некоторое время наблюдал за русскими, но позиция была неудобной, и он решил подойти ближе, на расстояние выстрела. Забросив за плечо винтовку, укрываясь за камнями, отправился к пещере.
Пройдя метров триста, снайпер нашел то, что искал: высокий каменный палец устремился в небо, как указующий перст. Подъем на него был неудобным, и Яхья забросил на вершину веревку с саперной кошкой. Веревка прочно зацепилась на вершине. Яхья, сухой и жилистый от природы, легко взобрался наверх.
Теперь он мог вести прицельный огонь...
Седой не успел поговорить с Вахой. Из пещеры, подслеповато щурясь на яркий солнечный свет, вышел Экстрим.
– Командир, можете зайти в пещеру? – сказал он.
– Что там еще? – недовольно проворчал Седой, идя к Михе.
– Вы должны это увидеть, – твердо произнес Мишка, пропуская командира в проход.
Седой не сразу разглядел в полумраке пещеры два раскрытых ящика – после солнца в глазах стояли желтые круги. Он шагнул вперед, но Мишка опередил его и предусмотрительно включил фонарь, направив луч в первый ящик. В нем лежали аккуратно сложенные комплекты формы с нашивками ВДВ на рукавах. Седой сразу обратил внимание, что на всех комплектах были подшиты свежие белые подворотнички, а сама форма была однотипной – «березка», в которую были одеты практически все части, дислоцированные в Чечне. Здесь же лежали уставные кепи с кокардами, солдатские ремни старого образца со звездой на бляхе, фляжки с нашитыми бирками, саперные лопатки...
Во втором ящике лежало с десяток автоматов «АК-74М», которыми вооружались десантники, ВССка и РПК. Половина автоматов были с подствольниками. Сверху на боковой полочке лежали штык-ножи... Все оружие было потертое, явно побывавшее в боях. Здесь же лежал полевой бинокль в жестком футляре и стандартные десантные разгрузки, которыми пользовались и разведчики.
Седой задумался, опустив голову.
– Это еще не все, – сказал сапер, жестом фокусника извлекая из второго ящика скатанную в рулон бумагу, перехваченную резинкой. Он развернул рулон, и Седой увидел трафарет эмблемы ВДВ, которая обычно наносилась на броню десантников...
– Начинаю понимать, зачем им нужен был БТР, – сказал Седой. – Картинка складывается...
