Обычный дом, рассчитанный на семью; совсем не то, что она ожидала увидеть. Ей казалось, что он должен был выбрать себе нечто более оригинальное, бросающееся в глаза.
– Очень симпатичный дом, – сказала она вслух.
– Вообще-то он для меня несколько великоват. Надо бы как следует заняться им, да все руки не доходят.
Ким остановилась напротив дома и, прежде чем он открыл дверцу, выпалила:
– Я хочу извиниться за свой вопрос… ну… сегодня… на льду…
Он положил руку на дверцу и удивленно воззрился на нее.
– Что? А я ведь тоже собрался извиниться перед вами.
– За что? – поразилась Ким.
– Ну… я… чуть не поцеловал вас тогда на Льду.
– Да? – Они не сумела замаскировать радость в своем голосе.
– Я… как бы это… – Тони замялся. – Может быть, вы зайдете ко мне на чашечку кофе или чая? И еще мне хотелось бы услышать ваше мнение об одной вещи Я решил украсить двор к празднику, ну и купил кое-какие украшения Так вот…
Ким посмотрела на часы, делая вид, что раздумывает.
– И еще мне хотелось бы познакомить вас с Джиной.
– С Джиной?
– Это моя собака.
Ким кивнула. Ну конечно. Это всего лишь собака.
– Пожалуй, я зайду, – согласилась она и стала разворачивать машину.
Открыв дверцу машины, Ким увидела, что ей придется пройти несколько ярдов по колено в снегу. И тогда ее легкие туфли – вернее, то, что от них осталось, – расклеятся окончательно. Ну и пусть, решила она. Что Бог ни делает, все к лучшему.
Ким пошла за Тони к дому, стараясь ставить ноги в его следы. Когда он открыл дверь, навстречу им выскочил золотистый ретривер, повиливая хвостом.
– Привет, дорогая, – сказал Тони, наклоняясь к своей любимице. – Познакомься, это Ким.
Ким нагнулась и погладила собаку.
– Она восхитительна.
– Благодарю вас, – сказал Тони и только тут заметил, в каком состоянии находятся туфли Ким. – Они насквозь промокли, – ужаснулся он.
– Ерунда, – ответила она и встала на коврик.
– Давайте-ка их сюда, – распорядился Тони. – Я отнесу их в гардеробную и поставлю на батарею.
Она сбросила туфли.
– И носки давайте.
– Носки?
Он кивнул.
Она стянула носки и отдала их ему, мысленно помолившись, чтобы он не заметил облупившийся красный лак на ногтях.
Тони направился в гардеробную, за ним бежала Джина.
Прислушиваясь к дружеской болтовне Тони с собакой, Ким прошла в комнату, смежную с холлом, и включила свет. За исключением кожаной кушетки возле камина, огромная комната была совершенно пуста.
– Ну как вам тут? Нравится? – услышала она за спиной голос Тони и обернулась. В руках у него были толстые шерстяные носки.
– Впечатляет.
– Я принес вам носки. Наденьте их, пока ваши будут сохнуть, – Спасибо. – Она взяла носки и улыбнулась. – А где Джина?
– Гуляет. По-моему, она немного устала. Я плачу соседским ребятишкам за то, чтобы они приходили и играли с ней в течение дня. Но сегодня она пожаловалась мне, что дети ее утомили.
Ким улыбнулась.
– А о чем я должна была высказать свое мнение?
– Вот об этом. – Он провел ее в комнату напротив и включил свет. Столовая была также пуста, и посреди нее стояли заурядный пластиковый Санта-Клаус и снеговик. Однако вид у Санта-Клауса был не чудаковатый, а скорее жуткий, и на лице его застыла кровожадная ухмылка. Когда же Ким перевела взгляд на снеговика, ей показалось, что его лицо вообще разрисовывали произвольно, в результате чего глаза его только что не пересекались.
Короче говоря, это были самые уродливые, не говоря уж о том, что страшные, рождественские украшения, которые когда-либо видела Ким. Она недоуменно посмотрела на Тони. Ну и вкус у этого молодого человека!
