Всего лишь новая операция. Рискованная, но ведь всё у них так. Вот и с Кибой было много риска. А здесь Кельм имеет дело с гэйном, вменяемым и мужественным человеком, априори своим. И в надежность акустической сферы Ивик верила -- в Медиане сама тестировала ее вместе с Кельмом (за считанные минуты, пока не заметит патруль). И все равно руки тряслись, и на работе Ивик толком не могла сосредоточиться, совершала одну ошибку за другой. Короткое 'не звони' - к сожалению, приказ; она ничего не имеет права узнавать. Мобильник оттягивал карман мертвым грузом. Чтобы успокоиться, после работы Ивик решила пройтись по центру. Через две декады Возрождение, гигантские сетчатые лотки перед магазинами, витрины битком набиты особым, зимним печеньем ста сортов, конфетами, шоколадом, готовыми подарками в завернутых прозрачных пакетах с яркими лентами. Скидки, распродажи. Жизнь бурлила, Ивик затерялась в демократичной пестрой толпе: дамы в элегантных, но массово-дешевых туалетах из 'Табока', мамаши с целым выводком детей, в кое-как напяленном барахле из 'Рони', прилично одетые пожилые дарайки с мужьями, всякое отребье в синтоке. Вот прогремело шумное, резко выделяющееся на вид семейство из Лей-Вей: коричневая кожа, непонятный щебет речи, дешевое тряпье и яркие браслеты на девочках. Шесть детей, включая младшего, в коляске. Пожилая дама -- наверное, ее родители еще Готану служили -- неприязненно поджала губы. Поймала взгляд Ивик и совсем отвернулась. Ах, да, Ивик ведь тоже чужая, 'дринская рожа'. Хотя и приличная, конечно, на взгляд обывателя -- живет одна, имеет работу, обеспечивает себя.
Даже неизвестно, что интереснее -- разглядывать товары или людей. И то, и другое отвлекает от страха, засевшего под грудиной. Ивик взяла себе кофе и булочку в маленьком кафе. Вскарабкалась на высокий стул -- ноги после рабочего дня гудели. Сладкое тоже отвлекает, успокаивает. Мобильник забился в кармане.
Ивик дрожащими пальцами выхватила его. Это просто сообщение от Кельма.
'Заинька, у меня все хорошо. Лучше некуда. Я занят, дня три мы не увидимся. Но завтра я черкну тебе письмецо. Люблю, целую, твой Т'.
Ивик глубоко, облегченно вздохнула. Пальцы ее уже набирали подтверждение. Три дня карантина, это понятно. Чтобы убедиться, что все на самом деле прошло хорошо. И завтра надо проверить тайники и, вероятно, придется выйти на связь.
Эрмина привезли на следующий день, и Кельм сразу узнал об этом. Теперь следовало ждать удобного момента, чтобы увидеться с ним. Кельм написал сообщение в Центр и заложил его в тайник для Ивик -- сообщение уйдет сегодня же. Ивик работает быстро и добросовестно.
Лишь через сутки выдался подходящий момент для общения с Эрмином. Начальник лиара с пленным уже беседовал. Предполагалось, что Эрмин усилит собой 'Контингент Б'. Консультант по оружию Тилл иль Кэр, также имел к нему прямое отношение, и ничего удивительного не было в том, что он решил навестить выздоравливающего.
В лиаре была собственная небольшая больница, для заболевших из 'Контингента А' и для таких вот особых случаев. Кельм отметился на входе и вскоре уже входил в отдельную маленькую палату, где содержали дейтрийского пленного. Эрмин сразу отреагировал на звук шагов, напрягшись, широко открыв глаза. Над его головой пищал монитор, висел пластиковый мешок капельницы. Но вид у парня был получше, чем в атрайде.
Кельм поздоровался. На предмет скрытых микрофонов палату проверять бесполезно - в углу открыто висит камера, передавая информацию на наружный пост. На такой случай у Кельма имелась надежная техника, искажающая акустический сигнал. Разведчик сунул руку в карман, спустил предохранитель и нажал рычажок, приведя в действие глушилку. Теперь до дежурных -- если они вообще слушают - донесутся лишь невнятные отдельные слоги сквозь шипение. И выглядит это не направленной помехой, а случайным сбоем в работе камер и микрофонов.
Это не надолго и все равно подозрительно -- но для краткого разговора сойдет. Тем более, что обычно дежурные ничего не слушают, насколько Кельму было известно.
Кельм сел на стул рядом с пленным. Эрмин уже узнал его и смотрел выжидательно. Умница.
- Все хорошо, - тихо произнес Кельм, - я заглушил звук, у нас есть пара минут. Ты в безопасности сейчас. Боли сильные?
- Они мне обкололи эти места, - сказал Эрмин, - кажется, блокада нервных узлов. Лучше стало. Но рука не двигается.
- Парез. Это пройдет. Боли будут сохраняться еще долго, к сожалению. Тебе сделали один прокол?
- Три. Еще здесь и здесь...
- О Господи! Ничего. Это все пройдет со временем. Потерпи.
