Яна Юльевна Завацкая
НОВЫЕ НЕБЕСА
Повествование о смелых людях в пяти частях.
Prima
В северной полосе наступило безвременье. За окном палаты висела мутная, серо-бурая пелена, временами сочащаяся на стекло дождем. Неизбежный исход золотой осени, когда листья уже намокли, свалялись в бурые комья слякоти, а снег так еще и не выпал. Снежный десант накапливался наверху за прикрытием туч в ожидании приказа, и небо набухало влажной, грязно-серой тьмой.
А может быть, просто -- скука, постоянная боль, не сильная, но муторная, выматывающая нервы. Тоска. Одиночество. Не хотелось сочинять ничего. Хотелось вообще только одного -- поскорее выйти отсюда. Боже мой, а ведь как мечталось недавно о свободном времени, о том, чтобы просто полежать и ничего, ничего не делать...
Вот и домечталась.
Тебе повезло, сказала себе Ивик, с трудом поворачиваясь на левый бок. На левом боку лежать немного больно, но если аккуратно -- то можно. Тебе повезло просто сказочно, невероятно. Тебе всегда везет, ты с детства умела хорошо устраиваться. Вот и в этот раз -- тебя могло разорвать на куски. Шина, говорят, и разорвало. Ивик этого уже не видела, ей потом рассказали. Могла лишиться руки, ноги, или не дай Бог, глаз. Как например, случилось с Рицей, сестрой по сену.
В общем, могло быть все, что угодно, а получилось -- всего лишь несколько осколков в тушку, одна полостная операция, одна перебитая ключица, еще немного полежать, и ты здоровый человек. Можешь опять встать в строй.
Позитив, как говорят на Триме. Надо быть оптимистом.
Лейта, соседка по палате, со своим мужем ушла куда-то. Лейта уже вставала и ходила. Ее часто навещали.
Марк тоже иногда приходил к Ивик. Но у него мало времени. Он занят. Обычно являлся по выходным, с ребятами.
Восемнадцатилетняя Миари приезжала отдельно. Она в прошлом году закончила профессиональную школу, теперь работала генетиком и проходила специализацию в Шари-Пале. Ивик тоже когда-то собиралась стать биологом, и мама этого так хотела. Миари исполнила мечту бабушки.
Из Шари-Пала -- только авиацией, каждую неделю не налетаешься. Дочь прилетала всего два раза, и первый раз Ивик ее практически не видела, первые дни сознание почти не приходило.
Близнецам шестнадцать лет, и они учатся неподалеку. Шета направили обучаться в академию по специальности инженер-строитель, а Фаль попал в касту гэйн-вэлар. Он стал танкистом, маленький, шустрый, гиперактивный Фален. Броня крепка, и танки наши быстры. Ребята приходили к Ивик вместе с Марком. Сидели, разговаривали, как с подружкой. Ивик не могла понять, как дети ее воспринимают. Для нее самой мама очень долго была всемогущей волшебницей. Возвышалась как гора. Одним словом могла вознести или втоптать в ничтожество. Мама всегда была сильной, здоровой, преуспевающей, а Ивик в сравнении с ней -- слабой и никчемной.
А как воспринимают ее собственные дети? Она -- никакая. Лежит тут и даже рукой пошевелить не может. Ее даже поить надо через трубочку, придерживая голову. Раньше она редко появлялась дома, и когда появлялась -- не занималась никаким воспитанием, а только баловалась с ними, играла, ласкала их, задаривала игрушками и вкусностями с Тримы. Она позорно мало знала об их школьных делах, о проблемах -- только то, что они сами расскажут. Пустила на самотек. Какая из нее мать? Никакая.
Но кто знает, как оно лучше? Ведь у них все наоборот: Ивик, мать -- слабая и никчемная, зато дети -- сильные и здоровые, самостоятельные и активные. Их любят в коллективах. Они в итоге, даже хулиган Фаль, выросли нормальными
