В. С. Рясной не мог знать, что в первые месяцы войны Н. И. Кузнецов участвовал в разработке одного из сотрудников военного атташе Японии. Это было последнее дело советского инженера-испытателя Рудольфа Вильгельмовича Шмидта. Вскоре его заменил оберлейтенант вермахта Пауль Вильгельм Зиберт.
Александр Зданович
ИСТОРИЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВА ВЛАСОВА
Начальник армейского особого отдела бригадный комиссар А. Г. Шашков сделал небольшой доклад по так называемому «особому вопросу» — предстоящим боевым операциям, поставил в этой связи конкретные задачи своим подчиненным, дал необходимые разъяснения.
Далее слово взял Власов.
— Товарищи, — громко начал командарм, — для выигрыша крупного сражения требуется умное решение командования, а для проигрыша достаточно двух шпионов, дело проиграно.
Командарм говорить умел. Точные определения, образные сравнения, аппеляция к партийной принципиальности и полной решимости чекистов каленым железом искоренять малейшие попытки подорвать боеготовность и моральный дух войск.
— При перемене позиции, — продолжал Власов, — необходимо принять все меры к сохранению полного порядка, пресечению паники и распространения провокационных слухов.
Выступление Власова, его слова мною не придуманы, а взяты из сохранившейся стенограммы чекистского совещания. Поэтому читатель может сравнить высказывание командарма 2-й Ударной с его поведением, настроением и действиями в конце июня 1942 года.
До его предательства оставалось чуть больше месяца.
Немцы, развивая наступление со стороны населенных пунктов Финев-Луг и Ольховки, двадцать третьего июня подошли вплотную к командному пункту армии, оборона которого должным образом организована не была. Группыавтоматчиков к полудню просочились к месту стоянки автомашин командного пункта и обстреляли сам КП. Непосредственная угроза нависла над армейским командованием.
Бой с противником приняла рота охраны особого отдела и подразделение охраны штаба. Ожесточенная перестрелка длилась почти сутки и в итоге фашистов удалось оттеснить.
Власов сильно нервничал. В этот же день он отдал приказ уничтожить все радиостанции. Оставили лишь один приемник. Связь с подчиненными частями была утеряна окончательно.
Командарм решил перебазировать штаб на командный пункт 57-й стрелковой бригады, чтобы избежать повторной атаки немцев.
Вечером 24 июня на лесной поляне Власов собрал всех командиров и бойцов, кто был на командном пункте, и объявил, что предстоит трудный и долгий путь, придется пройти не менее 100 км по лесам и болотам, продуктов нет, придется питаться травой и тем, что удастся отбить у немцев. Тут же Власов объявил: «Кто чувствует себя слабым, может оставаться на месте и принимать меры по своему желанию».
До предательства Власова оставалось четыре дня.
В двадцать два часа 24-го июня было отдан приказ о построении личного состава и движении к линии фронта с целью прорыва и соединения с частями 59-й армии.
Порядок движения был установлен следующий — в голове колонны двигаются два взвода из роты охраны особого отдела и взвод армейских чекистов под общей командой капитана госбезопасности Соколова. За ними следуют командование и Военный Совет армии, а в арьергарде для прикрытия — взвод особого отдела и около двадцати оперработников.
Скопление людей не осталось незамеченным немцами. Примерно через час колонна попала под сильный артиллерийский и минометный огонь.
Понеся потери, добрались до командного пункта 46-й дивизии и в полночь те, кто остался в живых, продолжили движение к линии фронта. Проводником выступал работник политуправления фронта батальонный комиссар Зеленюк, который сообщил, что знает слабое место в немецкой обороне и выведет всех на контролируемую советскими войсками территорию.
Не доходя около километра до указанного им пункта перехода, колонна вновь подверглась ожесточенному обстрелу из орудий и минометов.
Два немецких дота преградили путь. Подпустив передовую группу на пятнадцать — двадцать метров, фашисты открыли бешенную стрельбу, прижали идущих к земле.
Командующий Власов приказал находившимся с ним командирам и сотрудникам особого отдела, несмотря ни на что, продвигаться вперед, отвлекая тем самым внимание противника от места нахождения армейского руководства и, естественно, его самого.
Надо думать у офицеров сомнений не возникло — главное, спасти командарма. Они ведь не знали, что будет дальше.
В огненной ночной неразберихе передовой отряд рванулся вперед, обходя немецкие доты.
А до предательства Власова оставалось три дня.
Уже выйдя из окружения капитан госбезопасности Соколов докладывал своему руководству, что под огнем противника колонна рассыпалась и больше он Власова не видел.
Не сумев пробиться через фронт, Соколов с группой оперработников и бойцов роты охраны возвратился в расположение 382-й стрелковой дивизии и первым делом занялся поисками Власова. Сведения были разноречивые. Говорили, что Власов и член Военного Совета М. К. Зуев находятся в районе штаба дивизии, но ее командир полковник Карцев заявил, что не видел их. Начальник Новгородского райотдела НКВД старший лейтенант Гришин, узнал от какого-то офицера, что Власова видели на поляне, в нескольких сотнях метров от командного пункта дивизии.
Соколов, Гришин и еще два офицера направились туда. Поплутав в лесу, они наконец добрались до поляны, но в шалаше обнаружили лишь работницу военторга, по имени Зина. Она рассказала, что действительно Власов был здесь, но совсем недавно ушел, заявив ей, что идет на КП полковника Карцева.
К этому времени немцы вновь начали обстрел, и поиски пришлось прекратить.
Чекисты возвратились на командный пункт дивизии, куда прибыли также член Военного Совета армии М. И. Зуев и начальник политотдела Гарус.
Они сообщили печальную новость — находившийся с ними и генералом Власовым начальник особого отдела армии А. Г. Шашков, будучи тяжелораненым и не желая обременять других, задерживать движение группы, застрелился. А до предательства Власова оставалось два дня. К вечеру 26 июня на КП скопилось до шестисот командиров и бойцов. Немцы засекли командный пункт, обстреляли, а затем подтянули громкоговорители, и лес наполнился гортанными выкриками на ломаном русском языке— призывали к сдаче в плен, обещали хорошие условия. А чтобы ускорить процедуру, фашисты вновь открыли сильный огонь.
Отдельные бойцы не выдержали, поднимались с земли и бежали в сторону орущих репродукторов. Но основная масса командиров и красноармейцев устояла и, рассыпавшись на небольшие группки, уходила из огненного мешка.
А в это время в нескольких километрах от громыхавшего боя находился Власов.
Очевидец тех дней генерал-майор войск связи Афанасьев рассказал после выхода из окружения, что
