— Не двигаться! — выкрикнул парень.
Все застыли на своих местах. Даже кассирша прекратила выть.
— Руки! — парень направил пистолет в голову здоровяка.
Тот мгновенно покрылся испариной и быстро поднял вверх дрожащие руки.
Парень перевел пистолет на хозяина.
— Дденьги… в кассе… — выдавил из себя Олег Анатольевич, и, не опуская рук, пальцем указал в сторону кассы.
Парень посмотрел на полуобморочную кассиршу, потом опять на хозяина.
— Это… не ограбление! — поправился парень, он переступил с ноги на ногу и добавил уже не так громко: — Будешь подписывать договор?
— Аа… конечно! Конечно! — с готовностью закивал головой Олег Анатольевич.
— А ты будешь? — парень перевел пистолет на здоровяка.
— Да, да… — быстро согласился здоровяк. На кончике его носа, повисла дрожащая капля пота.
Парень посмотрел на стоявших у входа Игорька и водителя.
— И мы, — ответил за двоих Игорек. — Мы тоже будем.
— Давай бумаги, — сказал парень коренастому.
Коренастый быстро выложил бумаги на прилавок и протянул хозяину авторучку. Олег Анатольевич, не опуская левой руки, правой поставил подпись на двух экземплярах.
— Печать нужна? — спросил он заискивающе.
— А как же! — строго ответил коренастый. — Не в бирюльки играем.
— Печать там, в офисе… — Олег Анатольевич показал за прилавок и снова поднял руки.
— Пошли в офис, — кивнул коренастый. — Заодно и первый взнос внесете. Согласно пункту три дробь один. Руки можно опустить. Спрячь пушку, — через плечо бросил он парню.
Тип в кепке осмотрел всех присутствующих повеселевшим взглядом и кивнул в сторону рыжего парня:
— Это у нас младшенький.
Через пару минут коренастый появился из офисной комнаты, пряча за пазуху продолговатый коричневый конверт.
— Ну, ребята, извиняйте, если что не так. До новых встреч в эфире, как говорится.
Коренастый и рыжий парень уже вышли на улицу, а тип в кепке задержался в дверях:
— Черт! — хлопнул он себя по лбу. — Чуть не забыл!
Он вернулся и забрал с прилавка пластмассовое ведерко.
— Вам оно все равно ни к чему, — сказал он, засовывая ведерко обратно в пакет. — А нам еще работать.
Через минуту трое «мусорщиков» уже ехали в черном «опеле» в сторону Лубянки.
— Ну ты, студент, даешь! «Не двигаться! Это ограбление!» — давился от смеха коренастый.
Рыжего парня, к которому обращался коренастый, звали Коля Инаков и студентом он, вообще говоря, не был. Фамилия коренастого была Капустин, а третьего «мусорщика», того, что в кепке, звали Воронков. Капустин и Воронков взяли Колю к себе в бригаду совсем недавно. Был он чей-то родственник, а может и просто с улицы. Кто-то из корешей Заморокина сказал, что парень толковый, проверенный. «Мусорщики» в подробности не вдавались. Лишний работник им никогда не помешает — территория большая и беспокойная. Так Коля стал «студентом». Поход в магазин свадебных принадлежностей был его боевым крещением.
— Новая совсем куртка, — сказал Коля с сожалением, разглядывая дыру в кармане. — Только три раза надел.
— Ты где этот пугач взял, гангстер? — спросил Капустин, не отрывая взгляда от дороги.
— На Измайловском рынке купил, — ответил Коля. — Продавец, сволочь, сказал, газом стреляет, нервно-паралитическим… Обманул, гад.
— Так всех и так парализовало! — захохотал Воронков. — И понервничали все. У меня до сих пор поджилки трясутся.
— Никакого там газа нет, — отмахнулся Коля. — Дым один. Сволочь! Шестьдесят долларов отдал.
— Ты ему спасибо скажи! Неизвестно, что бы было, если бы там газ оказался.
— Ты вот что, студент, — сказал Капустин. — В следующий раз пистолетик-то дома оставляй. Мы, как никак, юридическое лицо. Нам лишние неприятности ни к чему.
— А у меня разрешение есть! — возразил Коля.
При слове «разрешение» Воронков прыснул от смеха.
— Все равно оставляй! — строго сказал Капустин и, смягчившись, добавил. — А вообще, ты, конечно, молодец.
5
— Жорж, тут тебе еще письма, — ответственная секретарша Татьяна выложила на стол перед Обиходовым стопку конвертов. — Сто восемнадцать штук только за один день. Ты у нас, оказывается, звезда.
Татьяна грациозно двинула бюстом и поправила плотно облегающую бедра юбку:
— А говорил, на карьеру ему наплевать…
Обиходов взял письма, взвесил на руке и тут же отправил в стоящую рядом мусорную корзину.
— Ну-ну… — ничуть не удивившись, произнесла Татьяна. — Станешь знаменитостью, главное, нас не забудь, старых друзей…
Обиходов послал девушке воздушный поцелуй и ответственная секретарша, покачивая бедрами, удалилась.
На стуле подъехал Букин, сидящий в редакционном зале за соседним столом.
— Слушай, о чем они пишут? — спросил он.
— Кто? — не понял Обиходов.
— Да читатели эти, в письмах, о чем тебе пишут?
— Ах, это… — протянул Обиходов, не отрывая взгляда от экрана компьютера. — Да так, ерунду всякую… Кофеварки дармовые людям нужны, вот они и пишут.
— Я два года уже в этой газете работаю, и мне только одно письмо написали, — вздохнул Букин. — Одна маленькая девочка написала, как у нее пропала собака, думали, сдохла…
— Ты рассказывал уже, — оборвал его Обиходов.
— Мне одно письмо за два года, а тебе сто восемнадцать — в день. О чем они пишут? — не унимался Букин.
Обиходов глубоко вздохнул и закрыл ладонями лицо.
— О снах, — сказал он после паузы.
— Понимаю… — протянул Букин. — Понимаю… И что?
— Что?
— Что о снах? — Букин придвинулся на стуле поближе.
Обиходов понял, что так просто от него не отделаться.
— Пишут, что им снится небесная милиция.
— Всем?! — изумился Букин.
— Всем, — ответил Обиходов.
— И как ты это для себя объясняешь?
— А что тебя удивляет?
— Ну не может же всем сниться этот бред. Ну, один псих, ну, два… Но их же сотни!
— Сказано же тебе, народу нужны кофеварки! — Обиходов положил руки на клавиатуру и сделал вид, что собирается продолжить работу. Но Букин не отставал:
