может, чуть побольше. Внутри маленький передатчик. Только он не работает постоянно, иначе его бы засекли детектором при обыске. Он включается в нужный момент двойным нажатием и передает сигнал с течение всего одной минуты. Этого достаточно, чтобы его услышали, где нужно, и определили координаты. Представляешь, технология! Капитану нужно было продержаться у Барона всего полчаса, с момента активизации пуговицы. Столько времени спецназ добирался до места. Но тут появились мы… И чуть было все не испортили…
— Но все закончилось хорошо. Слава Богу! — снова встрял Дудкин.
— Да уж! — согласился Левандовский. — Барона взяли. Он даже десерт свой доесть не успел. Так что, все равно мы — молодцы! Нам теперь может, даже орден какой-нибудь дадут!
— Что вы так расшумелись! — сварливо заметил Дудкин. — Георгию нельзя волноваться!
— Да я и не волнуюсь, — улыбнулся Обиходов. — А где же Рыков?
Он заметил, как при этих его словах, все три его посетителя загадочно переглянулись.
— Что с ним? — встревожился Обиходов.
— С ним все нормально, он здоров! — быстро ответила Анечка.
— И где он?
— Он в полицейском комиссариате, — сказал Левандовский. — Заканчивает какие-то дела. Он придет к тебе, обязательно. Как только освободится.
Дверь в палату открылась, и в проеме показался сначала гигантский белый чепчик, а затем и сама монахиня. Она выразительно постучала пальцем по циферблату своих наручных часов.
— Все, все, закругляемся, — кивнул ей Левандовский.
— В самом деле, пора уходить, — сказал Дудкин. — Георгию нужно отдыхать. Мы вот тут, кое-что собрали, — он поставил на тумбочку плетенную соломенную корзинку. — Тут свежая клубника, немного сыра разного, зелень, колбаска, паштеты, всего по чуть-чуть. Побалуйте себя.
— Ну что вы, не стоило так беспокоиться, — смущенно произнес Обиходов.
— Какое же это беспокойство! — воскликнул Дудкин. — Для меня это честь! Хоть чем-то быть полезным такому человеку, такому герою! — голос его дрогнул. Он подошел к кровати и пожал двумя руками руку Обиходова. — Выздоравливайте!
— Давай, брат, выздоравливай, — Левандовский тоже подошел и пожал руку.
Анечка улыбнулась и молча кивнула. Обиходов кивнул ей в ответ.
Они вышли из палаты, Обиходов глубоко вздохнул и откинулся на подушки. У него закружилась голова, лоб покрылся липкой испариной. Неожиданно дверь снова открылась и на пороге возникла Анечка. Придерживая полы накинутого на плечи белого халата, она быстро подошла к кровати, наклонилась и поцеловала Обиходова в губы. Все произошло так неожиданно, что он даже не сразу понял, что это было. Анечка не сказала ни слова. Она исчезла так же стремительно, как и появилась. Остался только легкий свежий запах ее духов и вкус поцелуя на губах. Теперь Обиходов доподлинно знал, как пахнет счастье, и какой у него вкус.
29
Ближе к вечеру, когда за окном уже начало смеркаться, в дверь палаты постучались.
— Войдите! — сказал Обиходов.
Дверь открылась, и Обиходов увидел знакомое круглое лицо с непокорными взъерошенными волосами цвета соломы.
— Не спишь еще? — деликатно осведомился капитан.
Он вошел, осмотрел палату и сел на стул.
— Как самочувствие?
— В порядке, — ответил Обиходов.
— Досталось тебе, — капитан кивнул на бинты.
— Тебе тоже, — сказал Обиходов.
— Это точно, — капитан усмехнулся и потрогал залепленную бежевым пластырем бровь. — Если бы не девчонка, Аня эта, хана бы нам пришла. Молодец девчонка. Все правильно сделала.
— Да, все правильно, — согласился Обиходов.
— И ты тоже молодец, Георгий, — капитан улыбнулся.
— Да я что… — скромно возразил Обиходов. — Вот ты… — он осекся. — Прости, глупо, конечно, но я до сих пор не знаю, твоего имени. Все капитан Рыков, да капитан Рыков. А зовут-то тебя как?
Капитан чуть помедлил, сухо откашлялся в кулак и сказал:
— Глеб.
— Глеб! — радостно повторил Обиходов. — Очень приятно! — И тут же снова осекся. — Глеб? — он удивленно посмотрел на капитана.
— Ну да, Глеб, — сказал тот. — Глеб Варфоломеев.
В палате воцарилась звенящая тишина, какая может быть только в монастырских госпиталях.
— Как Глеб Варфоломеев? — дрогнувшим голосом произнес Обиходов.
— Вот так, Глеб Варфоломеев, — пожал плечами посетитель.
— А как же капитан Рыков?
— Да не волнуйся ты так, — сказал Варфоломеев. — Я все объясню, только это длинная история.
— Это ничего, — сказал Обиходов. — Времени полно.
Варфоломеев устроился на стуле поудобней и снова кашлянул в кулак.
— Короче, мы с Рыковым вместе служили. Друзьями, в общем, были. Еще в армии. Ну, знаешь, как бывает… Попали в одну часть, оба из Москвы, вроде как земляки. Часть была аховая, Забайкальский военный округ. Ты служил?
Обиходов кивнул.
— Ну, должен понимать, — продолжил Варфоломеев. — В общем, договорились держаться вместе. Что бы ни случилось. Там иначе нельзя было. Ну и за два года как братья друг другу стали. Потом, после армии, в органы пошли служить, по комсомольскому набору. Молодые были, говорю же, — Варфоломеев усмехнулся. — Потом, когда началась вся эта карусель… Ну, в начале девяностых… Жарко очень стало, в органах-то. Почище, чем в армии. Кто-то сразу ушел, кто-то скурвился. Рыков сказал: «Ерунда, прорвемся!». Ну, а я с ним, где он, там и я. Так и продолжали, спина к спине. — Варфоломеев вздохнул, по привычке достал из кармана пачку сигарет, но тут же спохватился. — Эх, в твоей богодельне-то курить нельзя…
— А ты в окошко, — предложил Обиходов.
— Думаешь, не засекут старухи? — усомнился Варфоломеев.
— Попробуй.
Варфоломеев, стараясь не шуметь, открыл окно, уселся на подоконник и закурил.
— В году девяноста третьем мы впервые услышали о Бароне, — продолжил он. — То-то и дело, что услышали, потому что ни в то время, ни после, никто его не видел. Все только слышали о нем. Половина всех наркотиков тогда в Москву попадало по каналам Барона. Мы брали курьеров, брали оптовиков, но на самого Барона выйти никак не могли. Любую свою операцию, даже самую пустяшную, он проводил минимум через трех посредников. Люди Барона денег нам предлагали много раз, только чтобы мы дали им спокойно работать. Рыков только смеялся. Мразь, говорил, ишь чего задумали, капитана Рыкова купить! Потом оказалось, что купили они наших начальников. Те сливали им информацию. А потом сдали и самого Рыкова, — Варфоломеев замолчал.
— Его убили? — тихо спросил Обиходов.
— Убили, — ответил Варфоломеев. — Машину его нашли сгоревшую. Ну и он внутри. Следов никаких. Дело открыли и быстро закрыли. Вот так-то, — Варфоломеев вздохнул. — Я тогда запил сильно. В общем, из органов меня турнули. От жены сам ушел, чтобы не мучить ее. Год почти бомжевал. А потом, знаешь, подумал, что же я, подлец, делаю? Как же я мог своего друга единственного так подвести! Почему я жив, эта гнида Барон жив, эти упыри продажные живы, а Рыков мертв? В общем, пришел потихоньку в себя. —
