тираду на грузинском языке.
— Тебя били? — спросил Обиходов, осматривая фотокорреспондента. — Ты не ранен.
— Лучше бы они меня совсем убили, — печально сказал Лордкипанидзе и опять переключился на грузинский.
— Подожди, Гурамчик, а где они сейчас?
— Откуда я знаю? Ушли. Все перевернули и ушли. Сюда попрощаться не заходили.
— Я тебя отцеплю, Гурамчик. Я сейчас… я тебя отцеплю, — Обиходов похлопал Лордкипанидзе по плечу. — Посиди здесь.
— Куда я отсюда денусь, слушай? Я же прикован, — горько усмехнулся Лордкипанидзе.
Обиходов выскочил из туалета и бросился в комнату редакторов. Там царил полный разгром. Несколько столов было перевернуто, пол завален бумагой. С его рабочего места исчез компьютер. Остался только монитор и пучок проводов.
— Жорж, это ты? — услышал он голос за спиной.
Бледный, как полотно, Букин робко выглянул из-за углового шкафа.
— Ты один?
— Один, — ответил Обиходов.
Букин все же не рискнул покинуть укрытие.
— Ты их видел?
— Кого?
— Ну, тех, которые приходили?
— Я понятия не имею, о ком ты!
— А в коридоре никого нет?
— Ни души. Только Лордкипанидзе прикованный в туалете. Что тут произошло?
Букин осторожно вышел из-за шкафа.
— Ну, ты натворил дел! — сказал он, озираясь по сторонам. — Такого еще не было. Ефимыч в нокауте, Татьяна в обмороке, Главного валерьянкой отпаивают. Я тут один остался, на стреме.
— Кто это был?
— Вот уж не знаю. Тебя искали. Видно больно ты их разозлил чем-то. Помнишь, в прошлом году нас из «Бульварного вестника» бить приходили? Так вот те по сравнению с этими просто шпана дворовая. Лордкипанидзе приковали, компьютер твой забрали. Уж и не знаю, что думать?
— Милицию вызвали?
— Нет еще. Ждем, пока Главный в себя придет, а там уж как он скажет.
— Они что-нибудь говорили?
— Кто?
— Те, кто приходил.
— Они много чего говорили, в основном про тебя. Ругались они очень, Жорж. Такого я даже на практике в заводской многотиражке не слышал, — Букин понизил голос. — Слушай, ты сам-то как думаешь, кто это был? А? Может, сектанты?
— Не знаю, — сказал Обиходов. — Может и сектанты. Я сейчас отъеду ненадолго, по делу. Мне срочно надо.
— Конечно, конечно, — закивал Букин.
— Если кто-нибудь меня еще будет спрашивать, передай… впрочем, ничего не передавай. Я не надолго. Про Лордкипанидзе не забудьте! — бросил Обиходов уже с порога.
Приехав домой, он обнаружил дверь в свою квартиру приоткрытой. Обиходов долго стоял перед узким просветом, весь обратившись в слух, как антилопа в саванне. «Они» могли поджидать его внутри. Но если они решили устроить засаду, рассудил он, тогда не стали бы оставлять открытою дверь. Была не была! Собравшись с духом, Обиходов шагнул в собственную квартиру. Он увидел там то, что и рассчитывал увидеть, и что видел уже полчаса назад в редакции. Сдвинутая с места мебель, вывороченные ящики, опрокинутые стулья. Под ногами тряпки, бывшие недавно его одеждой, бумаги и битое стекло. На первый взгляд ничего не пропало. Телевизор на месте, пишущая машинка тоже. Все ценное, что могло бы привлечь нормального вора, три года назад забрала бывшая жена. «Уборку я уже не потяну» — грустно подумал Обиходов. Он поставил лежащее на боку кресло на ноги, сел в него и взялся за телефон. Телефон, как ни странно, работал.
— Алло, Людочка, это ты? Это Георгий. Как у тебя дела?
— Хорошо, — ответил певучий голос на другом конце провода. — А у вас?
— У меня отлично, — сказал Обиходов. — Просто великолепно. Послушай, Людочка, эти два друга, эксперт и гангстер, еще не уехали?
— Нет, — ответила Любочка. — Мы варим суп.
— Какой еще суп?
— Суп-консоме по-милански. Теодор Леопольдович, оказывается, замечательно готовит.
— Кто готовит? — не понял Обиходов.
— Теодор Леопольдович, — повторила Людочка. — Дудкин!
— Ах, Дудкин! Чудесно! — воскликнул Обиходов. — Суп-консоме по-милански и пусть все летит к черту. Гениально! Вот что, Людочка, я приеду минут через двадцать. Пожалуйста, никуда не расходитесь. У меня есть кое-что к вашему замечательному супу. Что-то вроде приправы.
15. «Мир Сенсаций».
«Небесная милиция» Эпизод 11. Пятый сон Василия
— Как прикажете доложить? — вежливо осведомился худой бледный юноша в солнцезащитном пластиковом козырьке и чёрных бухгалтерских нарукавниках.
— Так и доложи, — ответил Гермес. — Бог Гермес с делегацией из будущего. По линии культурного обмена.
Юноша уважительно взглянул на Рыкова и Васю, поклонился и исчез за дверью царских покоев.
— Подождём, — сказал Гермес и уселся на каменную скамью.
Рыков и Вася с любопытством осматривали большой прямоугольный дом, сложенный из грубо отёсанных камней, без каких-либо архитектурных излишеств, если не считать огромных конических колонн, поддерживавших бревенчатую крышу.
Рыков подошёл по-ближе к стене и потрогал кладку.
— Без раствора сработали.
— Конечно, без раствора, — ответил Вася. — Раствор римляне изобретут, через тысячу лет.
Вокруг дворца кипела будничная жизнь. Смуглый подросток тянул куда-то упирающуюся козу. Два мастера меняли в кровле растрескавшееся бревно. Судачили о чём-то женщины в длинных рясах. В пыли копошились чумазые дети вперемешку с неведающими страха воробьями.
— А кто эти люди? — спросил Рыков.
— Родственнички, — ответил разморённый жарой Гермес. — Эй, пацан, принеси-ка воды.
Сразу трое мальчишек наперегонки бросились к навесу, где должно быть находился колодец.
— По-простому живёт государь, — сказал Рыков, — без помпы. Молодец.
— Времена такие были, — вздохнул Вася. — Царская семья сама себя всем обеспечивала. Дети пасли скот, женщины делали всю домашнюю работу. Никаких налогов не было. Если какие-то подарки подданными и делались, то только из уважения, по доброй воле. Ну и, конечно, военная добыча…
Из дверей дома появился бледный юноша.
— Пожалуйте в мегарон. Его величество ждут вас, — сказал он и с поклоном предложил пройти внутрь.
Гости оказались во внутренних покоях дворца. Приятно повеяло прохладой, приправленной сладкими благовониями. Стены были отштукатурены и сплошь покрыты фресками с изображениями ратных подвигов. Посреди большого зала располагался очаг, окружённый небольшими колоннами. У противоположной стены
