Когда в открытых дверях появился Дев, она застыла, не в силах отвести от него взгляда. Он выглядел растерянным и чужим, не таким, каким она знала его прежде. Казалось, что они не полностью восприняли тот факт, что видели друг друга на приеме.
— Мэгги, — прошептал он наконец, будучи не в состоянии говорить громче.
Услышав свое имя, произнесенное с такой трогавшей ее прежде интонацией, она постаралась справиться с охватившей ее дрожью.
— Мэган, — строго поправила она.
Глаза Дева погасли, он сник, будто его обдали ледяной водой.
— Простите, я забыл, что вы уже давно не малышка Мэг. — Он высоко поднял одну бровь, и его рот скривился в грустной ухмылке. — Вы теперь не мисс Скотт, не так ли? Неудивительно, что я не мог разыскать вас.
Он ее искал? От удивления она слегка растерялась.
— Скотт была девичья фамилия моей матери.
— Я даже не подозревал, что вы могли изменить фамилию из-за разногласий со своим отцом.
— Я не отказывалась от его фамилии, — отрезала Мэган. За ее спиной послышался какой-то шум, и она быстро вышла к нему, прикрыв дверь за собой. — Моего отца прекрасно знали в правлении университета в Сан-Диего. Мне не хотелось получать какие-то скидки только потому, что я его дочь! Я… — Внезапно Мэг перестала объяснять и страшно разозлилась на себя. Почему она все объясняет ему? Какое ему теперь до всего этого дело? — Я совершенно не обязана вам давать отчет, — холодно закончила она. — Я вообще вам ничего не должна!
— Конечно, вы правы!
— Если кто-то и должен… то это вы! Вы вовремя забыли об ответственности и верности.
Он опустил глаза, как бы разглядывая сложный узор плиток на ступенях, затем продолжил тихим голосом:
— Я… пытался, Мэг. Я действительно пытался. Все это время старался держаться от тебя подальше. И потом… в ту ночь, я тщетно старался остановиться, сказав тебе, что нам не следует делать этого, что мы не должны…
— Вы пытались?! — От злости ее голос стал низким. — Вы даже не подумали об одной простой вещи, которая могла бы все остановить. Всего лишь два коротких слова: “Я женат!”
— Я хотел сказать тебе это тысячу раз!
Она знала, что он говорит правду. Она уже давно поняла, что означали его попытки объясниться, когда он начинал что-то говорить ей и потом останавливался. Но знание совершенно не смягчило боль и даже не охладило ее гнев в данную минуту.
— Скажите мне, Дев, — заговорила она небрежно, как на светском приеме. — Нравится ли вашей жене Алисо-Бич? Или же вы опять оставили ее где-то?
Девлина передернуло, и она увидела, что он сжал кулаки.
— Мэг, я понимаю, как вам все неприятно и как вы злы на меня. Вы имеете на это полное право, но, пожалуйста… Вы можете выслушать меня? Я все попытаюсь объяснить.
— Вам не кажется, что вы опоздали с объяснениями? — сказала Мэг.
— Может, действительно слишком поздно, — тихо согласился он, удивив ее. — Но я прошу вас выслушать меня.
— Пожалуйста, но я не желаю слушать чушь типа: “Моя жена никогда не понимала меня…”
— Этого… никогда не было.
— Как бы все ни было, я уверена, что ей было очень тяжело.
Дев вздохнул.
— Да, вы правы. Это был кошмар.
Мэган была поражена его признанием. Но в этот момент снова услышала звуки, из-за которых прикрыла Дверь. На этот раз они доносились с другой стороны Дома, приближаясь к ним. Мэг поджала губы.
— Я не вижу смысла в нашем разговоре, — заявила она. — Вам лучше уйти!
Он вздрогнул от ее резкого тона.
— Хорошо, — сказал он и поднял на нее глаза.
Мэган увидела, что взгляд его стал таким же загнанным, как тогда, когда они встретились впервые. Эти глаза по-прежнему притягивали ее, как и в первый день их встречи.
— Я уйду, — спокойно сказал Дев, — но перед тем я должен вам кое-что сказать. Я понимаю, что неприятен вам, но уже ничего нельзя изменить, Мэг…
— Мэган, — еще раз поправила она.
— Хорошо, Мэган. — У Дева заходили желваки. Его спокойный голос не соответствовал тому эмоциональному напряжению, которое он испытывал. — Я не имел права взять у вас то, что вы так щедро преподнесли мне. Я лгал вам и обидел вас, но я уже не в состоянии ничего изменить. Ни-че-го!! Я могу только объяснить вам, почему я так сделал, и умолять, чтобы вы все поняли.
— Понять, что со мной вы изменяли своей жене?! Вы можете быть спокойны, я все уже давно поняла! — Она вздрогнула и обхватила себя руками. — Скажите, а ваша жена поняла вас!
— Моя жена… — сказал Дев, — она умерла.
— О, простите, я не знала.
— Она умерла пять лет назад. Спустя год после того, как мы… как я покинул вас. Она была в больнице с тех пор, как ее сбил пьяный водитель. Это случилось через год после нашей свадьбы.
Мэган не отводила от него взгляда.
— Через год после…
— Она все время находилась в коме…
— Вы хотите сказать, что она… пока я и вы?.. — Она замолчала и передернула плечом: ей было неприятно даже думать об этом.
— Да, она была без сознания, — подтвердил Дев. Мэган с отвращением взглянула на него. — Она находилась в коме более трех лет.
Мэган прошептала:
— Боже! Боже мой!
— Когда мы с тобой встретились, весь этот ужас продолжался уже два года, и я… был в ужасном состоянии.
Все сразу стало на место, как будто появились недостающие кусочки мозаики. Той самой мозаики, которую, она думала, никогда не сможет правильно собрать. Грустные глаза Дева, печальные складки на его молодом лице, и ее не проходящее ощущение, что он постоянно ведет борьбу с самим собой.
— Я понимаю, что жутко виноват перед вами, — сказал Дев. — Если чувство вины, которое я испытывал каждый день после нашего расставания, может как-то примирить тебя со мной, то ты можешь быть уверена, что я заплатил сполна. Но есть еще одна вещь, которую ты должна знать, Мэг. — Он передохнул, как бы желая набраться сил. — Я никогда не хотел причинить тебе зло, Мэг…
Она была в шоке от его признания и ничего не могла ответить. Молчание затянулось. Тень легла на его лицо, он наклонил голову, давая понять, что ответ ему ясен, и начал спускаться по ступенькам. Потом остановился и снова посмотрел на нее.
— Я понимаю, что тебе уже все равно, — сказал он, даже не пытаясь скрыть горечь своих слов. — Но без тебя, Мэгги, я бы не выдержал!
С этими словами он сел в машину, а Мэган еще долго смотрела вслед отъехавшему знакомому черному джипу.
Воспоминания нахлынули на нее, бередя старые раны. Боже мой, думала она, кома! И такое состояние в течение трех лет! Бедный Дев! Неудивительно, что он всегда выглядел таким измученным и был на грани срыва. Она еще тогда догадывалась, что он в тисках!
Но почему он не сказал ей? Он думал, что она не поймет его или не захочет иметь с ним ничего общего? Если бы она все знала, то никогда не допустила бы, чтобы их отношения зашли так далеко…
У нее еще сильнее заныло сердце. Может, он именно поэтому ничего не сказал ей, думая, что она тогда не стала бы заниматься с ним любовью? Ей не хотелось в это верить. Ей все еще было очень больно, хотя прошло столько времени.
