– живой Ренессанс, совершенно доступный для восприятия. Один из первых музеев в истории человечества, он основан в XVI веке, его коллекция собрана из частных коллекций, принадлежащих дому Медичи. Но ощущение, что он создан для тебя, накануне твоего приезда! Мне повезло туда попасть, потому что вскоре он закрылся на реставрацию, никто в мире не сможет увидеть это еще несколько лет. Я попала туда по случаю – туда шли наш редактор Ирина, художник по костюмам Лариса, исполнительный продюсер Зульфия. Я попросила сделать мне приглашение. Его надо заказывать заранее, записываться.

И вот мы переступаем порог этого знаменитого музея. Кругом шедевры Микеланджело, Рафаэля, Леонардо да Винчи. Но нет привычной для знаменитых музеев гнетущей невозможной высоты потолков, ничего тебя не отвлекает. И вот оно – так близко! И у меня слезы текли по щекам.

Вообще, мир Флоренции изыскано прост, соразмерен. В ресторане, который считается самым лучшим во Флоренции две-три небольшие комнаты, выбеленные стены. Все очень сдержанно, даже я бы сказала – скромно. Никаких изысков. Кухня – волшебная, словами не описать. И подлинники Караваджо на стенах. За столиками сидит местная аристократия, они проводят там вечера. Потомки старинных тосканских семей так внимательно нас разглядывали. Приветствовали: «Добрый вечер!». Иногда краем глаза косились – интересно же, пришли новые люди, незнакомые. У них белые лица без загара, невероятно красивые черты. Спокойные разговоры, спокойные движения. Они совсем не похожи на итальянцев. И нам было очень приятно потихоньку наблюдать за ними. И это имело непосредственное отношение к галерее Уфицци.

Венсан ни разу за весь съемочный период не выпил ни одного миллилитра алкоголя, не выкурил ни одной сигареты. Когда мы поднимали бокалы с вином, он, даже за ужином, только дотрагивался до напитка, но не пил – настолько важна для него работа, его состояние «боевой готовности». И вот, в тот вечер был решающий футбольный матч: играли сборная Италии и сборная Франции. Представляете, что значит для француза быть в этот момент среди итальянцев? Та к вот, как раз за ужином мы узнали, что Франция проиграла. Венсан тихонечко попросил Вадима заказать ему водки. Вадим, хоть и не понимал его, но слово «водка» ему было знакомо не понаслышке. Несколько удивленные столь смелым выбором аперитива официанты принесли бутылку «Столичной». И когда Вадим попытался налить Венсану рюмку, тот категорически отверг столь незначительное количество и обреченно поставил перед режиссером стакан для воды. Вадим стал лить водку, а Венсан показывал ему рукой «еще, еще!». Когда стакан был полон (а вошло туда примерно полбутылки), Венсан тихо выпил все это залпом. И так же тихо продолжал скорбить о поражении. Мы забеспокоились: на следующий день была назначена ответственная съемка – с раннего утра мы должны были снимать сцену в гостиничном номере. Но подумали, что если он так решительно смог хлопнуть стакан водки, то, значит, мужчина он крепкий, выдержит.

Главную интригу снимали в старинном отеле. У входа стоят колонны из белого каррарского мрамора, самого ценного в мире. Есть кадр, где я захожу в отель. И он так снят – как в дымке. Это не перепутаешь с Парижем. Город и воздух совсем другого цвета. Здесь это старина, вечность. И колонны белые – они как будто плывут в этом густом тумане. Очень красиво, изысканно, тонко, едва уловимо.

Номер для съемки нам предоставили сногсшибательный – подлинники величайших мастеров Ренессанса на стенах, старинная мебель, венецианское стекло… У нас был только один день для съемки в этом номере – на следующий день в него должен был въехать сам сеньор Берлускони! Я репетировала сцену в роскошной кровати XV века. Именно в этом неподражаемом интерьере моя шпионка должна была поразить воображение «палача» Переса. Он видит ее, увлекается, зажигается и оказывается в ловушке.

И вот, на следующее утро Венсан не появляется. Мы волнуемся, будим его – а он не то что встать, он сказать ничего не может. Мы ему «как ты?», а он «уууууу», мы ему «голова болит?», а он «ууууу». На все вопросы только так и отвечал. Ууууууу. Мы не знали, что с ним делать. Хоть рассол с оливок сливай. Караул. Если бы не случай, не знаю, как бы Венсан снимался – он даже ходить не мог, не то, что играть.

Наши осветители расставили свет еще с самого утра – а один осветительный прибор случайно поставили близко к пожарному датчику. Когда лампа нагрелась до нужной температуры, датчик отреагировал – с потолка полилась вода. Ее не могли остановить – противопожарная система работает как часы. Номер в считанные минуты был полностью уничтожен. Все картины, все предметы роскоши, которые мало-мальски боятся воды. «Моя» кровать XV века… Да, кажется, я была последней, кто на ней лежал. С отрывом, так сказать, опередила Берлускони. Он в номер, кстати, так и не въехал – въезжать было, в общем-то, некуда. А счет за «номер» был космический – перевалил за миллион евро. Ну, очень дорогой фильм сняли. Очень.

Единственный, кто радовался и был несказанно благодарен горе-осветителям, это Венсан. У него выкроился целый день на похмелье. Человеку дали отлежаться, спокойно пережить и отравление, и поражение любимой команды. Счастливчик!

Несмотря на «дыхание вечности», Флоренция – современный европейский город, шумный, энергичный. Я снималась в очень коротком платье, в черных чулках. И проезжающие мимо мотоциклисты останавливались и восклицали:

– Ооооо!

Мы им показывали: проезжайте, проезжайте! А они:

– Снимайте, снимайте! Мы не будем мешать – только на красотку посмотрим и все! Оооо!

Мы с Венсаном кружили по площади перед отелем. Венсан спортивный, подтянутый, в хорошей физической форме. Я старалась ему соответствовать. Моя героиня должна быть на шаг вперед – умнее, хитрее, проворнее. Я прыгала на бетон, бегала с пистолетом. Его даже на вытянутой руке держать трудно, а уж терпеть отдачу и вовсе больно. Но я научилась стрелять с открытыми глазами. Всю мирную Флоренцию запугала своими выстрелами.

В конце июля, самого жаркого месяца лета, стояла невыносимая жара – градусов пятьдесят, наверное. В тот день возникли проблемы с Мазератти», в которой мы с Венсаном снимались. И тут же пришло тревожное известие из дома: серьезно заболел папа. Я была в нокауте. Ни на что не обращая внимания, я села под кондиционер и сидела так несколько часов, пока чинили машину. Естественно, я сильно заболела. Началась череда неприятностей. Наш фильм «подвис» из-за проблем с финансированием и поэтому возник длинный перерыв в съемках. Вместо того, чтобы отправиться в Малайзию, я улетела в Москву, чтобы заняться семьей – детей я практически не видела, так, прилетала на два-три дня из Парижа, из Норвегии, да и родителям срочно была нужна моя помощь. А в Москве выяснилось, что у меня воспаление легких.

21.

Я человек очень азартный. В карты не играю, в казино не хожу – начинаю слишком сильно волноваться. Если я проигрываю в казино, могу выйти оттуда с температурой 39°С. Не от жадности. Просто не понимаю, как такое может быть: я стараюсь, но все время проигрываю. Как это так? Я этого не люблю.

По тем же причинам я стараюсь избегать ситуаций, где надо соревноваться. Участие в чужих шоу меня сильно смущает.

И вот, когда возник перерыв в съемках «Кода Апокалипсиса», меня пригласили на Первый канал. И я согласилась принять участие в конкурсе «Две Звезды».

В то время у меня как раз был разгар войны с желтой прессой. И поэтому мне было так приятно оказаться рядом с поющими людьми. Я слушала и пела сама. И в этом находила источник сил, которые мне были так нужны для защиты. Потому что музыка открывает самое лучшее, самое нежное в тебе. И ты думаешь только о хорошем и забываешь все плохое, пусть и не надолго.

Я соревновалась в паре с Михаилом Сергеевичем Боярским. У нас получился замечательный дуэт: поющий актер и начинающая вокальную карьеру актриса. Уже зная свои недостатки, а именно – эстрадную неопытность, я решила – буду играть. Главное – найти, про что играть. Иногда мне Боярский предлагал очень красивые песни. Но я не понимала, про что именно они. То есть, мне понятно, про что в целом, например «А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер!». Но мне-то про что петь? Я не понимаю, с какой репликой мне обратиться к Михаилу Сергеевичу. «Междуздравье» для меня не приемлемо. И я сказала:

– Михаил Сергеевич, будем петь про любовь.

– Это ваш выбор, Настя.

На том и порешили. Старались выбирать такие песни, где можно было и поругаться, и помириться, нежностей друг-другу наговорить. Мы же актеры, вот мы и играли сюжеты. На самом деле у нас было очень мало репетиций – возможности часто приезжать не было ни у кого. Петь – не на коньках кататься, это

Вы читаете Я – Настя!
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату