— Остался в саду.
— Тогда сходи за ним, пожалуйста.
— Да, папа. — Мальчики шагнули к двери, а затем, словно схваченные за плечи невидимой рукой, обернулись и посмотрели на хозяйку.
— До свидания, Флорри, — хором сказали воспитанные дети.
— И спасибо за то, что вы нас... — забывшись, продолжил один из них.
— Ты не должен этого говорить! — тут же поправил второй.
— До свидания, Джерри, — подавив смешок, вежливо попрощалась Флорри, слегка удивленная выражением покорности судьбе, которое появилось на поднятых к ней маленьких личиках. Господи, какие они милые, как хочется их потискать! — До свидания, Арчи.
Примерно секунду ни один из них не двигался; затем, просветлев и облегченно вздохнув, они направились к двери.
— Она не поцеловала нас! — ликующе донеслось из-за двери.
— И не обняла...
— Кажется, — иронически пробормотал Энтони Гриффитс, — вы выдержали испытание с помощью лакмусовой бумажки.
Флорри не могла смотреть ему в глаза. Она была так близка к провалу!
— И пахнет от нее хорошо...
— Даже лучше, чем от Эллы.
Снова Элла, подумала Флорри, когда детские голоса затихли вдали.
— Гм... — Энтони взял сумку и шагнул к дверям. — Думаю, придется растолковать моим сыновьям, как важно держать язык за зубами, — задумчиво пробормотал он.
— Думаю, это у них наследственное — не сумев сдержаться, ехидно заметила Флорри.
— Так... И многое вы услышали из моей вчерашней филиппики?
— Вы имеете в виду фразу «к чертовой матери всех женщин» или упоминание про несносную любопытную старую деву, которая живет по соседству?
— Ну, я выразился не совсем так... — приподняв уголок рта, возразил он.
— Кажется, — согласилась она и непринужденно продолжила: — Но смысл был такой. По-вашему выходит, что ни одна женщина не может быть довольной жизнью, если у нее нет мужчины. Так вот, это неправда. — Она улыбнулась Гриффитсу, делая вид, что шутит. Тем не менее, почему-то было очень важно показать, что она не строит никаких планов ни на него, ни на двойняшек и не стремится создать счастливую семью.
Глаза Энтони блеснули, но их выражение было таким же непонятным, как и выражение лица.
— Еще какая правда, — протянул он. — За последние годы я укрепился в этой мысли, насмотревшись на то, какие отчаянные усилия предпринимают женщины, чтобы выйти замуж за моих многочисленных знакомых мужского пола.
Голос Гриффитса был таким же небрежным и непринужденным, как и ее собственный, но внутреннее напряжение, владевшее обоими, не разрядилось, а только усилилось. Флорри поняла: они договариваются о правилах игры, предупреждая друг друга о чем-то. Правда, непонятно зачем. Но доискиваться до причин этого она не собиралась.
— Я куплю новое стекло, когда отведу мальчиков в школу.
Он посмотрел на часы, состроил недовольную гримасу и заторопился к сыновьям. Две фигурки, склоненные головы которых едва доставали Энтони до колена, засеменили по бокам, пытаясь приноровиться к его длинным, быстрым шагам.
Флорри подошла к окну и смотрела вслед высокому, поджарому, уверенному в себе мужчине, пока тот не исчез за углом. Ее серые глаза были задумчивыми. Можно только восхищаться теми безрассудно храбрыми женщинами, которые осмеливались вторгаться в его личную жизнь, мелькнуло в голове. Она сильно сомневалась, что тот кому-то позволит собой командовать.
Завтрак! Отвернувшись от окна, Флорри подошла к холодильнику, вынула оттуда упаковку с резаным хлебом, но затем передумала и сунула ее обратно. Сегодня она решила отказаться от обычного чая с тостами и вместо этого выпить чашку растворимого кофе. Долой рутину. Вперед, навстречу опасности, насмешливо подумала она.
Флорри включила чайник и, ожидая, пока закипит вода, взяла газету. Ее взгляд сразу же упал на карикатуру в нижней части первой страницы. Тони. Отчетливая, разборчивая подпись чем-то напоминала ее владельца. Перед глазами Флорри снова возникло упрямое смуглое лицо.
Она быстро отложила газету. Почему-то сегодня утром рисунок ее не позабавил. Взяв кружку, она села за стол и взглянула на стенные часы. Интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы отвести близнецов в школу и купить стекло?
Приказав себе выкинуть эти дурацкие мысли из головы, Флорри стала просматривать почту. В основном макулатура. Но среди кучи хлама неожиданно обнаружилось открытка от Эдварда Чартона. Он писал ей крайне редко. Она тепло улыбнулась, вспомнив русоволосого молодого человека, который как-то ухитрялся решать трудную задачу: дружить одновременно и с ней, и с Брендоном.
Внезапно ее улыбка увяла. Не знал ли Эдвард все эти годы о чувствах Брендона и Эстеллы? Может быть, даже временами обеспечивал ему алиби? Неужели его с Брендоном игры в сквош существовали только в воображении? Флорри поморщилась. Проклятый Энтони Гриффитс. Именно он виноват в том, что в мозгу снова закопошились болезненные мысли. Мысли, которые она решительно изгнала много лет назад.
Она поднялась с табуретки, взяла кружку и пошла с ней в гостиную. Кажется, машина? Она выглянула из окна в переулок. Нет, всего лишь трактор, направляющийся на ферму. Не находя себе места, Флорри вернулась на кухню. Едва она уселась на место, как в дверь позвонили.
Пытаясь справиться с бушующим в крови адреналином, она вскочила и побежала к двери. Кажется, на этот раз Энтони решил официально сообщить о своем визите.
Она глубоко вздохнула, открыла дверь и подавила разочарование, увидев на пороге седовласого мужчину. Флорри быстро взяла себя в руки и приветливо улыбнулась.
— Доброе утро, Крис.
На морщинистом, обветренном лице засияла улыбка.
— Принес вам кое-что на ужин, — лаконично сказал он без всяких предисловий. Покопавшись в кармане просторной засаленной куртки, которую он носил зимой и летом и, как подозревала Флорри, не снимал даже на ночь, Крис вынул сверток в коричневой бумаге и сунул хозяйке в руки. — Утренняя добыча.
— Огромное спасибо! — воскликнула Флорри. Она почувствовала сквозь бумагу что-то липкое, и у нее сжалось сердце. — Сейчас посмотрю, что там такое! — Она наклонилась и погладила черно-белого колли, послушно сидевшего у ноги, обутой в резиновый сапог. — Здравствуй, дружок. — Флорри с улыбкой выпрямилась и только теперь заметила на тропинке шагающую к дому высокую худую фигуру.
— Домой, Грей.
Видя, что Флорри обрадовалась подарку, пожилой фермер довольно кивнул и пошел к калитке. Любезно поздоровавшемуся с ним Энтони Крис ответил каким-то односложным междометием.
— Немногословный человек, — заметил Энтони, подойдя, к Флорри. В одной руке он нес ящик с инструментами, в другой — кусок стекла.
— Да, говорит он мало, — подтвердила Флорри, пытаясь не замечать, как солнечные лучи отражаются от пышных темных волос и ласково освещают твердые черты его лица. — Но они с женой очень милые люди, — добавила она, ведя Энтони в кухню.
Не сумев скрыть дрожь, она положила сверток в раковину и уныло вздохнула, когда увидела вопросительный взгляд синих глаз.
— У них больше нет машины, поэтому я иногда подбрасываю их в город, — уклончиво сказала Флорри. Она не собиралась говорить, что прошлой зимой две недели каждый вечер верой и правдой возила Криса в больницу к жене, поправлявшейся после тяжелой болезни.
— А Крис и его жена выражают вам признательность с помощью таинственных коричневых свертков? — Энтони поставил ящик, положил стекло и задумчиво посмотрел на раковину.
— До выхода на пенсию Крис был егерем. — Флорри тоже уставилась на сверток. О Боже, неужели там
