— Да, — говорю, — понравилась. Красивая книга.
— Красивая! Не то слово. Это, да будет Вам известно, прижизненное издание сочинения самого Паоло Флорентини!
Я не знал тогда, кто такой Флорентини. Да и сейчас плохо знаю, если честно. Но имя было звучное и произнесено неизвестным гражданином с такой патетикой, с таким пиететом, что я совсем растерялся. Ощутил себя жалким и малограмотным, но все же набрался духу для вопроса:
— Скажите, а Флорентини, это кто?
— Ну, молодой человек, — совсем смутил меня солидный дядька, — это знать надо, раз уж Вы такими вещами интересуетесь. У вас как со временем? Может — перекусим?
Я окончательно обалдел. И, что самое неприятное, заподозрил что-то скверное и предосудительное. А выглядел гражданин очень уж уверенно и основательно, что называется — располагал к себе. На вид — лет шестьдесят. Приятное, солидное лицо ученого, чисто выбритое, с двумя глубокими вертикальными складками на щеках. Круглая шляпа с короткими полями, черное пальто, явно не советского покроя, черные брюки в тонкую полоску и трость. Тоже черная, блестящая, с серебряной рукояткой в виде головы… Почему — пуделя? Нет, в виде головы змеи. На ногах — блестящие черные туфли с гамашами… А? Гамаши? Это такие… как бы тебе объяснить? Ну, накладки, что ли такие, поверх обуви. С кнопочками. Уж лет сто пятьдесят их никто у нас не носит. Да и тогда, когда я молодой был, все давным-давно позабыли что это такое — так мог одеваться разве, что мой прадед. Про себя я стал называть этого человека — «Черный Профессор».
Надо сказать, что жрать я в тот момент хотел просто непереносимо. И от приглашения отказаться было выше моих сил. Вот мы и отправились в учреждение общественного питания. А знаешь куда? Не, не в ресторан, как можно подумать, и не в бар «Яма». А в пельменную! Была недалеко от гостиницы Интурист такая пельменная, носящая, почему-то, гордое название — кафе «Марс». Когда в нашей институтской столовой делалось совсем уж тоскливо, я шел в «Марс» и брал себе тарелку пельменей под майонезом, стакан черного кофе с сахаром и две белые булочки по три копейки каждая. Близость центра столицы сказывалась — кофе тут всегда был вполне приличный, пельмени вкусные, а булочки свежие. В тот день я не стал нарушать традицию, и меню осталось прежним. Мой новый знакомый, взял почему-то то же самое, чем крайне меня удивил, причем расплатился за нас обоих.
Пока я уплетал пельмени, «Черный Профессор», не притрагиваясь к своей порции, стал растолковывать мне происходящее.
— Не спешите, молодой человек. Время есть, а я дам Вам некоторые объяснения, предоставить которые просто обязан. Немного позднее, когда Вы насытите свой аппетит, мы вернемся в эту милую лавку, и я куплю ту книгу для Вас.
Я чуть не подавился пельменем. Хотел уже что-то сказать, но набитый рот не дал такой возможности. Тем временем незнакомец продолжал:
— Книга, что Вас так заинтересовала — моя. Вернее, принадлежала мне, и это я выставил ее на продажу. «Купив» ее, я потеряю только небольшой процент, что взимает магазин за комиссию.
— А зачем это Вам? — Не понял я. — В чем смысл? И почему Вы не можете просто снять ее с продажи? Это же ваша книга.
— Вот! Это главное — в смысле. Если бы все знали, в чем смысл, то и жить бы не стоило… Извините, задумался. Магазину тоже надо что-то иметь. С какой радости они будут выставлять у себя мою книгу даром? А смысл в том, что я покупаю эту книгу Вам, а Вы оказываете мне одну небольшую услугу…
— Нет, так мы не договаривались! — всполошился я. — Я лучше пойду…
— Вот опять! — «Черный Профессор» усмехнулся и театрально всплеснул руками. — Ну, что за поколение у вас! Сразу какие-то подлости подозреваете и о гнусностях думаете.
— Жизнь такая, — буркнул я, — заставляет думать.
— Да, жизнь сейчас — своеобразная. А тут — все очень просто. Я отдам вам книгу, а вы взамен, обязуетесь ее прочитать.
— И все? — удивляюсь.
— И все. Заодно и латынь подучите. В «Букинисте» я видел отличный учебник Покровской и Кацман — «Lingva Latina», и словарь там продается. Большой, латинско-русский.
— Подождите… Но зачем это все? — Я никак не мог понять мотивации Черного Профессора. Выставлять на продажу, потом покупать… — Сложно как-то, запутанно, нелогично!
— Видите ли, молодой человек… кстати, как вас..?
Я сказал как.
— А меня — Иван Антонович. Будем знакомы. Так вот, — Иван Антонович назвал меня по имени, — продавец в этой милой лавке — мой давний знакомый. И эту книгу выставляет только тогда, когда прихожу я. Недоволен он был таким порядком — страшно, но я не могу там стоять все время, других дел хватает. Да. А мне нужно видеть реакцию покупателей, и встретить такого как Вы, чтоб готов последние деньги за книгу отдать, голодным целый месяц ходить, в долги влезть, но приобрести! И не для мебели, не для украшения гостиной, а для чтения! Чтобы постигнуть ту мудрость, ту науку, что хранилась в людских умах тысячелетия…
— Магия — это скорее суеверие, чем наука, — осторожно не соглашаюсь, — а маги не были учеными в современном понимании…
— Что вы знаете о магии? Кроме разных сказок? Магия — настоящая наука — стройная, логичная система знаний, основанных на наблюдениях и экспериментах. А древние маги были первыми учеными. И то, что ее переврали и извратили невежественные приверженцы — не вина ее, а беда! Возьмите современную науку. Официальную. Кто считается ученым в массовом сознании? Ответьте мне.
— Ну, профессора, академики… доктора наук.
— И кандидаты еще. Все правильно. Но! Вы думаете, что среди академиков и профессоров не было НЕученых? Да сколько угодно! А «красные профессора» тридцатых годов? А неграмотный академик Лысенко со товарищи? А Вождь Всех Народов, которого приняли в Академию Наук за некомпетентную статейку по языкознанию? Это его-то, с неполным курсом духовной семинарии! Я вам больше скажу… — «Черный Профессор» сделал паузу и будто задумался, — нет. Потом. Итак? Ваше решение?
— Какое решение? — обалдело спрашиваю, — Вы о чем?
— Вы поняли меня. Это, я думаю, самое выгодное предложение в Вашей жизни. И отказаться Вы не должны. Но я Вам главного еще не сказал. Прочитав книгу, изучив ее, Вы сумеете реализовывать на практике ряд магических приемов и без особых проблем сможете решать простые житейские ситуации. Так как? Книгу будете читать?
— Буду, конечно! Но если я ее не прочту? — Я вдруг забеспокоился. — Не осилю полностью и не переведу? Не успею? Сколько времени у меня это может занять?
— Времени это у Вас должно занять ровно год. В такой же день и час, через год, мы встречаемся в этом милом кафе. Если Вы выполните наше соглашение, то мои Вам поздравления, а если нет — отдадите книгу.
— А если… Год — нереальный срок, я же плохо знаю латынь.
— Срок вполне реальный, а учить латынь будете в процессе. Да. Я знаю хорошего репетитора, он берет недорого, и Вы осилите. — Иван Антонович будто читал мои мысли. — А если что-то произойдет, и Вы наше соглашение попытаетесь нарушить, то я вам не завидую!
Это было так сказано, таким тоном, что я оставил даже мысли о каких-то увертках с моей стороны.
— Согласен. Но… Иван Антонович…
— Все-таки Вас, как я погляжу, гложут некие смутные сомнения?
— Да, есть такое дело. Не понимаю я, зачем это нужно Вам?
— Все просто. Мне нужны… даже не ученики. До этого Вам далеко, а просто последователи. Люди заинтересованные, из которых, потом, может быть, смогу выбрать себе ученика. Таких книг у меня много. Вам ясно?
— Ясно, — кивнул я, хотя мне ничего не было ясно, — подтверждаю свое согласие.
Что за ученики? Ладно, там видно будет. В тот момент я вообще старался не думать о будущем.
— Тогда — пошли за книгой! — Иван Антонович аккуратно вытер уголки рта, и небрежно бросил
