которые выкрикивали лозунги в стиле рэп и танцевали, словно в клубе.
— А они смотрятся неплохо, — заметила Меган.
— Просто они другие, — ответила Хитер, и это прозвучало совсем не как похвала.
Через несколько минут возбуждение Корки достигло предела. Она направилась вслед за подругами в центр зала и включилась в работу.
Первый номер прошел нормально. Одна только Ронни прыгнула чуть позже других и тяжело приземлилась. Но Дебра тут же помогла ей, и даже не пришлось останавливаться. «Все идет как по маслу», — думала Корки счастливо. Ей неожиданно пришло в голову — а нет ли на трибунах ее родителей? Они поговаривали о том, что, может быть, придут на игру и возьмут с собой Шона. «Надеюсь, что вы здесь, — подумала девушка. — Надеюсь, вы увидите, как великолепно мы выступаем. И как здорово для меня вернуться в группу!»
Но вот настало время финального номера — большой пирамиды. Как только девчонки начали карабкаться друг другу на плечи, трибуны разразились аплодисментами. Корки скрестила пальцы на счастье, глубоко вздохнула и принялась взбираться. Выше, выше. Она оказалась на вершине, пирамида была готова. Все, казалось, идет просто замечательно. Трибуны уже сходили с ума. Корки улыбнулась и раскинула руки.
Но как только она сосредоточила внимание на верхних рядах, зал стал качаться. Стены начали дикую, словно бы карнавальную, пляску. Корки тихонько вскрикнула и почувствовала, как дрожат колени.
— Что происходит?
Стены колебались. Девушку окружал какой-то ураган из огней, красок и звуков.
— Нет! Пожалуйста!
Стараясь сохранить равновесие, она прикрыла глаза. Но, открыв их, увидела, что зал по-прежнему качается. Корки различила лица зрителей с неожиданной ясностью, будто придвинулась вплотную к трибунам. Видела какого-то рыжего веснушчатого парня, совсем близко. Мигающие огни становились ярче, ярче, переливаясь красным, желтым и белым. Потом она заметила мужчину с красным шерстяным шарфом, сидевшего в самом низу. И зал опять закружился.
Хлопки и крики, казалось, давили на девушку, сбивали ее с ног, в то время как ослепительно яркий зал вращался все быстрее и быстрее. А потом остановился. Корки увидела Сару-Бет Пламмер, стоявшую возле двустворчатой двери.
Сара-Бет Пламмер? Что она здесь делает? «Я должна спуститься, — подумала Корки, чувствуя, как струится по лбу холодный пот, как дрожат колени. Ноги ослабли, стали ватными. — Спуститься вниз». Девушка взглянула на пол и увидела Кимми. Та уже замерла в выжидательной позиции и ободряюще кивнула.
Корки сделала глубокий вдох. Она шагнула вперед, подняв колени и поджав ноги. Прыгнула. Лицо Кимми превратилось в маску немого ужаса. Она не сделала движения навстречу Корки. Не подняла рук, чтобы поймать ее. И блондинка с оглушительным стуком рухнула на пол!
Глава 10
Не нормально
Открыв глаза, Корки оказалась посреди тишины. Белой тишины. В зале повисло молчание. Постепенно она смогла различить лица, расплывчатые и погруженные в тень.
— Я не могу двигаться! — донесся до нее резкий крик откуда-то сверху. — Я не могу двигаться! Не могу поднять руки!
Это был голос Кимми.
Лица, погруженные в тень, стали видны чуточку яснее. Корки поняла, что лежит на спине, глядя на трибуну. Боль захлестнула все тело, словно бурная река. Мисс Грин наклонилась к ней с искаженным тревогой лицом, и все остальные смотрели вниз.
Ронни была растерянна и бледна. По ее веснушчатым щекам бежали слезы. Дебра смотрела на Корки расширившимися глазами, ее губы подергивались от страха. Потом снова раздались всхлипывания Кимми, громкие всхлипывания.
Стало холодно, очень холодно и тихо. Все кругом заполнила боль.
— Я собиралась ее поймать, — объясняла кому-то Кимми тонким дрожащим голосом. — Я пыталась ее поймать, но что-то держало мои руки!
«То же самое говорила Бобби», — подумала Корки. Окружавшие ее лица вновь погрузились во тьму. «Вот что случилось с моей сестрой», — поняла девушка. Что-то держало руки Бобби, что-то ее парализовало. Но никто тогда ей не поверил. «Я верю тебе, Бобби. Я верю тебе. Потому что знаю, что произошло. Знаю, кто это сделал. Злой дух. Злой дух где-то здесь. Прямо здесь. Но где же? Он пытался убить меня. Пытался». И тут же пришла пугающая мысль: «А вдруг и в самом деле убил?» Лиц все так же не было видно, только раздавались всхлипывания Кимми. А потом Корки поглотил мрак.
Когда она открыла глаза, над ней склонялось уже совсем другое лицо.
— Мама!
Собственный голос оказался сдавленным и сухим. Миссис Коркоран улыбнулась ей сквозь слезы.
— С тобой все будет нормально, — сказала она, кладя на лоб дочери холодную руку.
Корки попыталась сесть, но боль бросила девушку обратно на подушку.
— Где я?
— Ты в больнице, — ответила мать. Ее улыбка будто застыла на губах и держалась даже во время разговора. — В травматологическом отделении.
Она утерла слезу, появившуюся в уголке глаза, влажным платком.
Теперь Корки разглядела комнату. Точнее, это была даже не комната, а небольшое кубическое помещение со стенами, завешенными серой тканью.
— С тобой все будет нормально, — повторила мать, и девушка попыталась улыбнуться в ответ.
«Нет, не будет», — подумала она грустно.
— Ты сильно ушибла ребро и сломала руку. Но это все, — сообщила миссис Коркоран.
«Итак, дух меня не убил, — подумала Корки, глядя на серую ткань. — Не убил. На этот раз. Но в следующий…»
— Папа заполняет сейчас какие-то бумаги. Когда он закончит, мы поедем домой. Правда, здорово? С тобой все будет нормально.
Девушка вымученно улыбнулась. «Со мной не будет все нормально, — подумала она. — Никогда не будет нормально. Злой дух убил Бобби, и сегодня в спортзале все повторилось. Он пытался убить меня. И я совсем не в порядке. Не в порядке. Не в порядке».
Перед ней вырос молодой темноволосый врач в белом халате.
— Можешь сесть? — спросил он, улыбаясь. — Нужно поправить тебе повязку.
Опираясь на его плечо, девушка с трудом села в кровати. К ее удивлению, оказалось, что правая рука перевязана.
— На твоем месте я не стал бы делать сальто назад, — пошутил доктор.
— Шон, что ты тут делаешь в такой поздний час? — воскликнула миссис Коркоран.
Мальчик, встречавший их в дверях дома в одной пижаме, пожал своими узкими плечами.
— Не хочет ложиться спать, — объяснила их соседка, миссис Барнаби, которую пригласили посидеть с Шоном. — Говорит, что хочет увидеть, как перевязали сестру.
— Что ж, отойди от двери, и твоя бедная сестричка сможет попасть в дом, — сказала мать.
При виде гипса глаза Шона расширились от возбуждения.
— Ух ты! А можно потрогать?
— Давай уж. — Корки протянула ему руку. — Если это тебе щекочет нервы.
— Нет, подожди-ка, — встрепенулся брат. — Я хочу на нем расписаться. Ты ведь сохранишь его на
