Странный вопрос. Я ни разу не видела, чтобы Марианна покидала дом.
— Не знаю, что я буду делать, — пробормотала она, глядя в тарелку.
Извинившись, я сказала, что не хочу десерта.
Я понимала, что у меня очень мало времени, чтобы спрятаться. Мой дядя после ужина направляется прямо в лабораторию.
Я обшарила глазами большую, заставленную вещами комнату. Где бы тут спрятаться? Так, чтобы оставаясь в безопасности, можно было бы в то же время подглядывать за дядей Джекиллом.
Мой взгляд привлек ряд черных металлических ящиков, стоящих вдоль стены. Они напомнили мне шкафчики в моей прежней школе.
Я бросилась к ним и начала открывать по очереди все дверцы. Узкие шкафы были заполнены какими- то приборами. Для меня не находилось места.
В коридоре послышался голос дядя Джекилла. Он продолжал спорить с Марианной.
Я в отчаянии искала, куда бы спрятаться.
Дядя вот-вот меня застукает! И спросит, что я здесь делаю. И мне нечего будет ответить.
Сердце, казалось, собиралось выпрыгнуть из груди. Я в отчаянии открыла дверцу последнего шкафа. Вот! Только несколько полотенец на полу.
Я глубоко вздохнула и втиснулась в шкафчик. И едва успела закрыть дверцу, как в лабораторию вошел дядя Джекилл.
Глядя сквозь маленькое отверстие, я гадала: видел ли он, как я закрывала дверь, слышит ли, как бьется мое сердце — словно большой барабан?
Он подошел к столу и проверил колбы с пурпурной жидкостью.
Я поняла, что он не видел меня. И, прижавшись к стенке, перевела дух.
Дядя стал осторожно разливать пурпурную жидкость в тонкие стеклянные трубки. Потом установил что-то на шкалах электронных приборов, стоящих на конце стола. Что это он делает? — думала я. Он проводит в лаборатории по меньшей мере двадцать часов в день. Для чего он столько работает? Чего он хочет добиться?
Надеюсь, это что-то доброе. Я готова была молиться за это.
Может быть, он пытается найти средство для излечения каких-то болезней? Может быть, работа близится к концу, и он хочет поскорее увидеть результаты? А может быть, у него есть конкурент. И дядя Джекилл пытается найти лекарство раньше, чем это сделает другой доктор.
Я отчаянно хотела, чтобы мой дядя оказался хорошим. Не сумасшедшим ученым. Не преступником. Не чудовищем.
Пожалуйста, молилась я, пожалуйста, не пей свое зелье и не превращайся в рычащее чудовище. Пожалуйста, пусть окажется, что все в поселке ошибаются.
Я видела, как он наливает прозрачную жидкость в пурпурную. Нажимает кнопки и поворачивает шкалы. Смешивает химикаты в разных пробирках. Держит колбы над пламенем, пока жидкость в них не начинает пузыриться и испускать пар.
Жужжали электрические приборы. Дядя Джекилл испытывал электричеством какую-то темную жидкость в колбе.
Наклонив голову, опустив плечи, он лихорадочно работал, не останавливаясь ни на секунду.
Я почувствовала, что от сидения в тесном шкафу у меня вот-вот начнутся судороги. Заболела спина и затекли руки, прижатые к металлическим стенкам.
Я поняла, что сделала большую ошибку. Потому что не увижу ничего интересного. Надо было верить дяде Джекиллу, а не шпионить за ним.
Между тем он поднял пробирку к флуоресцентному свету. В пробирке была жидкость цвета ржавчины, которая стала светиться под светом ламп.
Дядя изучал ее некоторое время, поворачивая пробирку во все стороны. Потом закинул голову, поднес пробирку к губам и… выпил эту жидкость.
О нет! Я почувствовала, как к горлу подступил ком. И прижала руку ко рту, чтобы не закричать.
Дядя Джекилл облизал губы. Потом взял другую пробирку с зеленой жидкостью и тоже выпил.
Он шумно проглотил жидкость и снова облизал губы. Потом весь напрягся, положил руки на стол, наклонился вперед и сидел, словно ожидая того, что должно с ним произойти.
Я смотрела на него не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться.
Склонившись над столом еще ниже, дядя Джекилл закрыл глаза. Его губы судорожно дернулись. Он открыл рот и испустил крик, словно его терзала невыносимая боль.
Его глаза вылезли из орбит и стали дико вращаться. Лицо приобрело ярко-красный цвет.
Еще один крик вылетел из его горла. Нет, не крик! Звериный вой. Волчий вой!
Он закрыл глаза и ударил по столу обеими руками. Взъерошил волосы, пока они не встали дыбом, как дикая трава. Его лицо исказила судорога.
И потом, издав вой, идущий прямо из его чрева, он тяжело вылез из-за стола и поковылял к двери. Поковылял, словно животное, стеная и рыча.
И исчез из лаборатории. У меня бешено колотилось сердце. Грудь сжимала боль: слишком долго я сдерживала дыхание. Теперь я могла глубоко вздохнуть.
Я плечом открыла дверцу и неловко вывалилась из тесного шкафчика.
— Не верится, просто не верится… — бормотала я. — Значит, он и есть чудовище. Дядя Джекилл — чудовище…
Голова у меня шла кругом. Щеки пылали. Что я могу сделать? — спрашивала я себя. Кому можно об этом рассказать? Я должна остановить его. Помочь ему.
Но кто может помочь мне?
Мысли мои путались. Голова кружилась.
Перед моими глазами стояло искаженное мукой лицо дяди Джекилла. Я снова слышала звериный вой, вырывающийся из его пасти.
Я взглянула на пустые пробирки, лежащие на столе.
Надо поскорее убираться отсюда, решила я.
Я обернулась к двери. И закричала.
В дверях стоял дядя Джекилл.
Он вернулся в лабораторию!
Он тяжело дышал. При каждом вздохе из его груди вырывалось глухое клокотание. Он смотрел на меня. Смотрел сердито.
— Хейди, — прорычал он, — мне очень жаль, что ты все видела.
19
Дядя Джекилл с горящим взором двинулся ко мне.
— Ч-что вы хотите сделать? — заикаясь, спросила я.
Я пятилась от него, пока не уперлась спиной в шкафчики.
Он зарычал в ответ. И схватил меня обеими руками за руку.
— Дядя Джекилл, остановитесь! Что вы делаете?
Но его хватка только усилилась. Он потянул меня прочь от шкафчиков. Я пыталась сопротивляться, но он был слишком силен.
Он вытащил меня из лаборатории, проволок по лестнице и затолкал в мою комнату. Я повернулась к нему: — Зачем вам все это надо? Дядя мне не ответил. Он выскочил в коридор и захлопнул за собой дверь. Послышался щелчок замка.
Я подскочила к двери и закричала:
— Дядя Джекилл, я помогу вам! Позвольте мне помочь вам! Не запирайте меня здесь. Зачем вы все это делаете?
— Для твоей же пользы, — ответил он по-звериному рычащим голосом.
