улица! Давно – люблю твои повадки,чего не знаешь ты – я знаю наперёд.Моя звезда зажглась в далёком небосводе.Вернусь! – мне здесь ночлег, а от неё лишь свет.Но отчего порой меня с ума он сводит?Того, что знает он, я не узнаю – нет.* * *Не повторится эта ночь…Едва луна росою брызнет,мы припадаем к новой жизни,а нам всё чудится – точь-в-точьтрещит кузнец подвижной лапкойи дышит изнурённый конь…Мой милый, но горит огоньв груди, безжалостно и сладко.* * *Дельфиниума глаз мелькнул из-за угла.Не рад голубизне лишь нищий, что незряч.Я медлю проникать в цветка простой уклад,страшась и взгляд один ему оставить зря…А там, невдалеке, мелькание минут —о, как невольно сам окажешься в кругу…Не упрекая, что – тебя они сомнут,перед тобой, цветок, мгновенья берегу…* * *Не мни не позабытьушедшего шаги.Ты помнишь, как садыосенние наги? Не мни не позабыть…Как капля вниз бежит…Как так же, может быть,иссякнет наша жизнь…О, не дрожи – там дождь,лишь дождь и лунный свет.Покажется, что неттебя уже… Но – кто ж? НерукотворноеНенатруженную рукуубираю, словно прячу.Я накручиваю пряжупо непройденному кругу.Не истёрты нитью пальцы,только вздрагивают жилы.Не вмещает обруч пяльцеваромат, которым – живы.Памяти Москвы М. ЦветаевойВсё терпит бедная Земля —насилье вздыбленной природыи равнодушие народа…И несогбенного Кремлянад ней теснятся одинокочуть изумлённые главы…И содрогнётесь молча вы,открыв забывчивое око.Театр фламенко Антонио ГадесаКогда испанка каблукомстучит по доскам пыльной сцены,на языке – душа – каком? —заговорит… Не зная цели,но не пугаясь – ни огня,ни взлёта лезвия, ни гроба.И тщится сущее обнять,изнемогая жить негромко…* * *Последний день не удержать,в его лучей потокуж погрузились и дрожат,приветствуя Восток,персты натруженных стволови молодых ветвей…И игл, пропитанных смолой,звучанье зеленейв лесу… Но, удалившись в лес,уже спешим домой…И жаждем манны от небессредь неживых домов.* * *Уйти из мрака – вот соблазн!Как мяч, отпущенный ногою,лишь наугад, а не в погонювсё дальше катится от глаз —так удаляться от недуга,остановившись – где-нибудь…Не вспоминать уже ни путьназад, ни недруга, ни друга…* * *Я до смерти – пред жизнью – в долгу,в изумленьи ступая по травам,я – живу, и враги мои – лгут,мне любое движенье – по нраву.Колебание тёплой земли,прозвучавший сомнения голос,и зерно, обращенное в колос,и стремление солнца в зенит.В каждом жесте и счастия вкус,и несчастия привкус бездомный… Я сегодня в сиреневый кустпробралась, как в колодец бездонный.* * *Взглянула поверх занавески —мгновенье сдавило висок.Как наши паденья отвесны!Как купол над нами высок!Как мягкого снега круженьесвивается в жёсткий клубок,как наших сердец обнаженьеприходит в отмеченный срок… Всё ведомо. Всё неизвестно.Я лбом прислонилась к стеклу.А снег с неразгаданной вестьюстремится навстречу теплу…* * *Вороны – как пепел,встревоженный – ветром,их линии – пели,замедлив – на ветках.И в угль – обращались,и глазом вороньимони мне – прощали,что с ними – не вровень.* * *Знакомая близость потери.Печально гудок прокричал.Где мой паровозик потеет,день – к ночи, и жалобно чахлпейзаж запылённой равнины,где сроду несёт на хвостесорока – судьбу… Где ранимы,чтоб жить, забывать и хотеть…* * *Оранжево качается луна.Растёт и завершается – сегодня.О, как под полнолуньем солонавечерняя роса, и как свободнаот горечи и надобности зреть,и будущей невысказанной ночитяжёлая луна, – смятенья средьк росе почти привыкли наши ноги… * * *Ты предо мною лист опять! Как далеко я исчезала!Меж нас не будет состязанья,я напишу от А до Ятьвсе буквы стройные на беломиспуганном твоём лице,но лишь не выстрою их в цепь,позволив танцевать и бегать… Я их пущу летать и плытьи погибать в своих сраженьях,чтобы необщим выраженьемлица доверчивого быть.* * *Я в этом дне не знаю тайнего живых прикосновений,освободило сада крайокно, открытое для зренья.Угадываю слабый стуклиста, упавшего на землю,покинувшего старый сукствола, которого приемлюизгиб и ветреность ронять,что было некогда желанно,и корни вновь обременятьработой жизни неустанной…О себе забытойКак маленькая, на коленяхна подоконнике стоюи простодушно не таю,что исповедоваться лень мне.Я послежу за тенью крыш,за псом, спешащим наудачу…Бесповоротно меньше знача,чем тот – оставленный – малыш.* * *
Е. Колъченко
Такая утром благодать,что сердцу ничего не надо.Душа не просит угадать,кому дарована отрада…Трепещет золото листов,его последний всплеск – неровен,среди чернеющих крестовсвободных веток – посторонен.Уже не дерева сиротств,ещё не моего – товарищ,ты отклоняешься и манишьи изменяешь тени рост… Кому вершить земной уделдано – не ведает природа.Негромко наступает день,чернеют земли огородов,расположившихся окрестдомов, глядящих поневолена это маленькое поле,на этот беззащитный лес…* * *Немилосердна – тишина.Больная голова – что идол.Опять рука отягщенасудьбой – кариатиды.Что проку голову держатьв руках, на плахе… В перечислении держав —что этой птахе?А где-то – зной и дев чреда,и – ни усилья – в станах…И, как зверьё, чуть – на чердак,в – другие – страны.* * *Где сад и ночь, я быть хочуи ощутить, касаясь чутьладонью чуткого ствола,его негромкие слова.И кроны, и корней усильюсердцебиением внемлю.Луна, торжественно обильна,взошла, подобна кораблю,в просторе бедствуя небесном,качаясь в облачных волнах…Свет, заполняющий окрестность,означил тени на стволах… С своею спутницею вернойсреди деревьев встречу день,и постепенно проблеск первыйсотрёт мою ночную тень.* * *Неравны наши дни – вокруг миры планет,как в нас – миры сердец, закрытые для глаз…Нам время смотрит вслед исчерпанностью глав,затягивая грудь – на прошлое – плотней.Будь дважды этот день – он дважды безымяностался бы затем, чтоб память – притеснять…В нём – право и предлог – остаться без умасегодня, и потом – без радужного
