полом и осторожно двинулась вперед, с трудом управляя непослушными джойстиками.
Стоящий за спиной диспетчера полковник проводил выскользнувший в открытый космос «Артайн» удивленным взглядом. Не верил, что эта выглядящая домашним ребенком девочка сможет так легко управлять своевольной машиной, которую уже не первый год собирались списывать – только самые опытные пилоты гарнизона были в состоянии справиться с ее нестабильно работающими двигателями. О новичках даже говорить не стоило, ни один не сумел выйти в пространство, не задев створа диафрагмы. А это дитя, надо же, сумело. Пилотировать умеет, хорошо, похоже, учили. Но интересно, кто ее учил?
– На кой хвост Проклятого ты посадил ребенка за штурвал этого дряхлого недоделка? – с недоумением спросил диспетчер.
– Сама выбрала. К тому же, сей ребенок утверждает, что прирожденный пилот, – пояснил полковник. – Коли не врет, у нас появится шанс продержаться до подхода помощи. Присутствия среди нас прирожденного даргонские сволочи явно не ждут. Вон, идут как на параде.
– Ой-йо… – протянул диспетчер, тыкая пальцем в экран. – Ты глянь, чего она творит! Ты на такое решишься рядом со станцией?
– Не-ет… – отрицательно покачал головой офицер. – На такой машине?! Ни в коем случае!
Истребитель тем временем закончил прокачку двигателей и прыгнул вперед, резким виражом обогнув гигантскую антенну ближайшего гиперорудия. А затем начал в безумном темпе носиться между конструкциями орбитального комплекса. Изломанными, дикими траекториями, от которых полковнику сразу стало не по себе. Да, девочка не солгала – она однозначно прирожденный пилот. Только они способны на такое, ему не раз доводилось видеть, как летают эти сумасшедшие. Причем, каждый летал по-своему, определялся прирожденный только по невозможности того, что он творил, для обычных пилотов. Ну, кто скажет, как у девочки получается добиться всего этого от устаревшего еще до ее рождения «Артайна», который и летает-то едва-едва? Как?! Еще вчера полковник уверенно заявил бы, что это в принципе невозможно. Однако теперь видел своими глазами, как древний истребитель серией микропрыжков через гипер облетает платформы орбитальной обороны, выделывая по дороге головоломные трюки.
Лина не смотрела на экраны гравилокаторов, она ощущала пространство вокруг истребителя. Чем ощущала? Как? Этого она не знала, да и знать не хотела. Видела все пересечением бесконечных разноцветных плоскостей и сплетением клубков серебристых нитей. И всегда понимала, что и когда делать. Происходящее казалось ей цельной картиной, мозг своевременно реагировал на любые изменения в ней. Чаще всего команды бортовому компу она отдавала мысленно, даже не отдавая себе в этом отчета. Девушка смеялась, плакала, кричала что-то безумное. И выжимала из старой машины куда больше, чем та могла дать. Но «Артайн» не протестовал, ни одна его система не отказала, порой возникало ощущение, что ему самому нравится летать так, как и новые истребители неспособны.
– Внимание, борт двенадцать семьдесят пять! – раздался в наушниках шлема голос полковника. – Возвращайтесь на базу для дозаправки и загрузки боеприпасов.
– Есть! – ответила Лина и многообещающе усмехнулась.
Сейчас кое-кто сильно удивится! Почему-то девушке казалось, что она легко совершит задуманное, хотя дядя Пимен, услышав о таком маневре, только руками на нее замахал бы. Девушка включилась в комп истребителя глубже, затем объединила гипер и обычные двигатели в единую управляемую ее мозгом систему. Вот теперь можно и повеселиться!
– Что она задумала? – встревоженно вскинулся полковник, уставившись на экран.
– Похоже, обиделась на твое недоверие, – с иронией ответил диспетчер. – Не нервничай, девочка справится. Я уже видел похожие посадки. Со стороны смотреть страшновато, но прирожденные на моей памяти не ошибались ни разу. Можно даже диафрагму не открывать.
– Диафрагму не открывать?! – ошарашенно отступил на шаг Дортуэй. – Ты имеешь в виду?..
– Именно.
Истребитель вращался на месте все быстрее и быстрее, диспетчеры орбитальной станции завороженно смотрели на экраны сканеров и гравилокаторов, пытаясь понять, что собирается делать ненормальная девчонка. А затем серией микропрыжков «Артайн» рванулся к седьмой посадочной аппарели. Но не прямо, он двигался непредсказуемо, рыскал со стороны в сторону, иногда даже возвращался и повторял какой-то участок маршрута. Никто, наверное, не смог бы определить, куда будет направлен его следующий прыжок. Но все померкло перед тем, что старый истребитель утворил в конце. Он прыгнул прямо в ангар через гипер! А там, мгновенно сбросив скорость до нуля, мягко опустился на двенадцатую площадку, откуда взлетел полчаса назад.
– С ума сошла… – вытер со лба холодный пот полковник. – Я уж думал нам конец пришел…
– Говорил же тебе: не нервничай, – проворчал диспетчер. – Прирожденный пилот. И этим все сказано.
Дортуэй не стал отвечать. Он быстро вышел из диспетчерской и направился к остывающему «Артайну». Очень повезло, что на Рантае оказался прирожденный, на такое везение он и не рассчитывал. На этот раз эспедешники атаковали довольно крупными силами, вполне могли успеть уничтожить орбитальные орудийные платформы до подхода шестого флота империи. А он будет здесь только через три часа!
– Что ж, ты не обманула, – сухо сказал полковник, когда девушка спустилась на палубу ангара. – Сама летаешь отлично. А в группе действовать умеешь?
– Увы… – развела руками она. – Наставник меня этому не учил.
– А кто он?
– Бывший пилот-истребитель.
– Тогда ясно, почему ты так летаешь, – кивнул Дортуэй. – Что ж, значит, тебе придется действовать в одиночку. Прошу помнить, что главная наша задача – не уничтожить побольше врагов, а не дать им прорваться к системам ПКО. Задержать до подхода нашего флота. Диспозицию я передам прямо в память бортового компа. Разберешься?
– Конечно, – заверила Лина. – А можно спросить?
– Спрашивай.
– Что им вообще нужно? Почему они нападают?
– Если бы я знал… – тяжело вздохнул полковник. – На границе с Даргоном кто-то постоянно устраивает провокации. Налетают мелкими группами на кораблях без опознавательных знаков. Мы отбиваемся, затем правительство заявляет официальный протест. Даргонцы в ответ утверждают, что это были пираты, а они – ни при чем. Как же, пираты! Одним словом – эспедешники! Та еще сволочь…
– На прочность оборону проверяют? – предположила девушка.
– Трудно сказать, – поморщился Дортуэй. – Несколько раз полностью уничтожали системы ПКО, грабили планету, но очень небрежно, а потом просто уходили. Я не могу понять их целей. Однако сегодня – хуже, чем всегда. Настолько крупными силами даргонцы давно не атаковали. Похоже, выяснили, что на наших складах сейчас несколько тысяч тонн очищенного вария. Ради вария они на все пойдут, своего на их территории нет. А ведь мы просили губернатора сектора побыстрее прислать транспорты и вывезти! Неделю уже завтраками кормят…
Он обреченно махнул рукой.
– Понятно, – нахмурилась Лина.
– Еще об одном попрошу, – пристально посмотрел на нее полковник. – Приходить на помощь туда, где даргонские истребители будут на грани прорыва. Поскольку ты способна на микропрыжки, то окажешься в любом месте орбиты очень быстро. Наличие прирожденного пилота среди обороняющихся – немалый козырь. И, повторяю, главное не дать им прорваться к платформам до подхода флота.
– Хорошо. Я сделаю все, что в моих силах.
– Вот и хорошо, – кивнул Дортуэй. – Но может все же возьмешь машину поновее?
– Нет, – усмехнулась Лина. – Мне эта вполне устраивает. У нее куда большие, чем у остальных, торпедные отсеки. Для меня это главное. Прошу до отказа загрузить их гиперторпедами.
– Загрузим.
Авианосцы даргонцев надвигались на ощетинившуюся гиперорудиями планету полусферой. Крейсера, рейдеры и эсминцы двигались позади нее, их время наступит позже, когда истребительной атакой будут уничтожены орбитальные платформы противокосмической обороны. Флотоводцы нападающих не сомневались в победе – у них было двести восемьдесят истребителей против ста десяти у имперцев. К тому
