— Что они с вами сделали? — закричал я. — Что это за штуковины у вас под кожей?
Джек и Крис озадаченно посмотрели на меня.
— Штуковины? Что за штуковины?
24
На следующее утро мы все босиком по мокрой траве направились к главному зданию — завтракать. Раскаленный круг солнца тяжело поднимался над деревьями. Черные тучи, висевшие над озером, мрачной тенью накрыли пляж.
Охранники с застывшими суровыми лицами следили за каждым нашим движением. Испуганные и злые ребята тихо переговаривались между собой. Видеокамера, висевшая над главным входом, равнодушно фиксировала наши одинаково несчастные лица, когда мы по очереди заходили в здание.
Тайлер, Мередит, Элизабет, Крис, Джек и я сели за стол, который был ближе всего к выходу. Мы хотели поскорее улизнуть, когда приедет мама Джека.
Тишина.
Сегодня единственными звуками в этой комнате были звон ложек о тарелки с кашей, тихий кашель и едва слышное сопение.
Но как только появился Алонзо и остановился напротив нас перед камином, комната взорвалась от криков. А точнее, от вопросов, которые со злостью выкрикивали почти все ребята.
— Почему вы забрали нашу обувь?
— Мы что, заключенные? Зачем вам охранники?
— Мы можем позвонить домой?
— А уехать из лагеря?
— Вы собираетесь вернуть нам наши вещи?
— Верните нам обувь! Верните нам обувь! — начали кричать ребята за столами в первом ряду.
Эти слова тут же подхватили остальные. И теперь эту фразу скандировал весь зал.
Алонзо стоял все так же неподвижно, с ничего не выражающим лицом. В конце концов он поднял обе руки, призывая к тишине.
— Считайте, что мы просто одолжили вашу обувь! — объявил он, когда в комнате воцарилась относительная тишина. — Мы забрали вашу обувь для вашей же безопасности.
Эти слова вызвали новый взрыв возмущения.
И снова Алонзо пришлось дожидаться тишины. При этом лицо его покраснело, а шрам на лбу начал пульсировать.
— Нам стало известно о нескольких ужасных историях, — проговорил он, — о страшных случаях в лесу. Мы забрали всю вашу обувь, чтобы вы не разбегались и держались как можно ближе к лагерю. Но вам не о чем беспокоиться. Вы получите все свои вещи обратно, как только в лесу снова будет безопасно.
Алонзо продолжал говорить. Но его слова потонули в море возмущенных, недовольных злых голосов.
Алонзо неистово жестикулировал, пытаясь установить тишину. Кто-то из ребят кинул в него половинкой грейпфрута. Алонзо успел пригнуться, и импровизированное оружие попало в камин.
Все одобрительно закричали. Еще одна половинка грейпфрута превратилась в метательный снаряд. Потом в ход пошла миска с кашей, которая жирным слоем размазалась по стене.
Охранники резко подались вперед, чтобы защитить Алонзо от неожиданного нападения.
Сквозь весь этот гвалт я услышал пронзительный женский визг. И крик этот доносился снаружи. Я увидел, как расширились глаза Джека.
— Мама! — закричал он. — Это моя мама!
Он выскочил из-за стола и бросился к двери. Никто ему не мешал. Джек вылетел на улицу. Мы с Тайлером бежали за ним следом.
— Мама! — позвал Джек.
Штормовые облака уже накрыли весь лагерь. Все вокруг стало безликим и бесцветным. На улице было темно, как ночью.
— Помогите! — еще один крик, тот же высокий женский голос. Уже откуда-то из рощи.
— Сюда! — закричал я и со всех ног помчался на звук.
Я увидел двух одетых в зеленое вожатых, которые тоже бежали, но чуть в другом направлении.
— На помощь! — продолжала кричать мама Джека.
Джек первый заметил, где она.
— Она… она в зыбучих песках! Неужели они посмели кинуть ее туда? Как они могли?
— Джек, помоги! — закричала она, увидев сына, и подняла руки над головой.
Ее уже засосало почти по грудь и продолжало засасывать все глубже.
Джек побежал к ней напрямик.
— Нет! — крикнул я. Потом схватил его за волосы и с силой отдернул назад. — Тебя тоже засосет!
— Найди веревку! — приказала Элизабет. — Или отломай большую ветку! Нужно бросить хоть что- нибудь, что позволит ей продержаться.
— Помогите! Меня засасывает! — Мама Джека неистово молотила обеими руками по песку, хватала его, отбрасывала, надеясь хоть как-нибудь удержаться. — Скорее! Поторопитесь! — кричала она. Песок уже подбирался к ее плечам.
— Нужно бежать за помощью! Нужно кого-нибудь позвать! — закричал Тайлер.
Меня осенило.
— Фарадея! — бросил я и побежал в сторону главного здания. — Он обязательно нам поможет. Я знаю, он сделает это!
— Только быстрее! — умоляла мама Джека. Когда я свернул к главному зданию, прогремели первые раскаты грома. Едва переведя дыхание, я пронесся мимо охранника, стоявшего в дверях, и повернул в длинный коридор.
— Эй, подожди! — закричал он мне вслед. Но я был уже на полпути к офису мистера Фаррадея, который располагался в самом конце коридора.
— Мистер Фаррадей! Мистер Фаррадей! — выкрикивал я на бегу его имя. — Нам нужна ваша помощь!
Дверь его офиса была открыта настежь. И я по инерции буквально влетел внутрь.
— Мистер Фаррадей! — выкрикнул я срывающимся голосом.
За столом никого не было.
— Мистер Фаррадей!
Я услышал звук прогревающегося мотора. Окно было открыто, и занавески свободно колыхались на предгрозовом ветру.
Еще один раскат грома, а после — шум отъезжающей машины.
Я ринулся к окну, запрыгнул на подоконник и высунулся на улицу.
Как раз вовремя, чтобы заметить черную блестящую машину, отъезжающую по грязной дорожке в сторону леса. Это была машина мистера Фаррадея!
Я видел даже, как он ведет машину, держась обеими руками за руль. Он спускался вниз по склону, удаляясь все дальше и дальше от лагеря.
— Эй, куда же вы? — крикнул я, но, конечно, он меня не услышал.
С тяжелым вздохом я спрыгнул с подоконника и уже направился к двери, когда заметил на столе какой-то листок.
Записка. Небольшая записка, написанная от руки.
Дрожащими руками я взял эту записку и прочитал:
